Черный риэлтер
Шрифт:
Могильщик выругался, со всей душой, и знакомыми матерными словами. Он закурил, предложил сигарету Софье.
— Кто это мог сделать? — спросил он.
— Не знаю!
— Пошли, посмотрим.
В квартире Могильщик первым делом разулся и заставил это же сделать свою подругу. Он включил свет и внимательно осмотрел следы оставленного погрома.
— Так и было? — спросил он Софью, кивая на кучу разбросанного белья.
— Нет, это я уже тут метала. А так все было аккуратно, я и не поняла сразу ничего.
— Собери все
Жора осмотрел балконную дверь, хмыкнул.
— Сколько тут у тебя было? — спросил он.
— Пять лимонов. Половина в баксах, половина в евриках.
— Да, хорошо парни крутанулись. Что, попробовать их найти?
— Найди, их Жора! Возьми свою машину, — она достала свое портмоне, половину находящихся в нем денег отдала Могильщику. — На вот тебе на расходы, а я сейчас попробую стрясти бабки с должников.
— Это с кого?
— С Каховского и Ибрагима. Дай мне твой мобильник, а себе купи новый.
Она нашла в записной книжке сотового телефона номер Каховского. Тот очень удивился, услышав в трубке голос цыганки.
— Ба, Софья! Вас что, уже выпустили?
— Да. Все что нам шили эти недоумки накрылось медным тазом. Подготовь деньги за квартиру, я за ними сейчас заеду.
— Слушай, у меня сейчас их нету.
— Ничего не знаю.
— Соня, у меня их нету! — повторил Каховский. — Я же думал, что тебя надолго упекли. Я их тут же в дело пустил. Через неделю я их тебе верну.
Сонька не выдержала, и заорала в микрофон.
— Витя, ты что, сука, на перо захотел!? Ты мне эти байки не пой, ты не Арина Родионовна! Чтобы завтра же, завтра же! Бабки было полностью! А то я тебя еще и на счетчик поставлю.
Положив мобильник на стол, Каховский с досадой посмотрел на него, словно это телефон был виноват в этих дурных вестях. Потом он снова взял его в руки и набрал номер Малиновской. В этот раз его тон был умеренный, почти ласковый.
— Ольга Леонидовна, здравствуйте. Это Каховский. Ольга Леонидовна, что, неужели дело Зубаревской прекращено?
— Нет, почему. Это дело никто закрыть не может. Просто суд решил выпустить ее по подписке о невыезде. А следственные действия мы будем продолжать. Она еще погуляет, но недолго, пару дней, не больше. Не беспокойтесь, Виктор Антонович. Мы ее непременно посадим.
— Хорошо, спасибо большое, Ольга Леонидовна.
Он положил трубку и подумал: "Соньке надо когти рвать, вот она и психует. С недельку помурыжить ее, а там либо она свалит из города, либо ее все-таки посадят. Хрен ей, а не деньги!"
Каховский жутко не любил расставаться с теми деньгами, которые уже считал своими.
ГЛАВА 43
В этот же самый день трио Косарева, Масленникова и Шаврина продолжало поиски мотоциклиста поджигателя. Далеко ездить им не пришлось,
— Я тут ребра сломал на прошлой неделе, корсет пришлось надеть, — пояснил он. — Так что сам сейчас не катаюсь. Сын только берет иногда мотик.
— А он у вас часто катается по ночам? — спросил Шаврин.
— Бывает. Я этого не люблю, они же рысачат по улицам, на полной скорости. Так что я пресекаю.
— А позавчера он был дома? — спросил Косарев.
— Сашка? Да бог его знает. Я тогда еще в больнице лежал, вчера только вышел.
— А мать?
Тот махнул рукой.
— Что мать? Она не мать, она мачеха. Она только своего сына пасет, а на Сашку совсем внимания не обращает.
Они подошли к боксам, Шустов сделал жест рукой кладовщику, и тот открыл большой накладной замок. Мотоциклы стояли рядом, но один был хоть и старым, но чистым, а второй более молодым по возрасту, но зато весь в грязи.
— Опять он свой мотик не вымыл! Вот лентяй! Ему только кататься! — возмутился Шустов.
Масленников начал методично прокручивать колеса. Именно мотоцикл сына Шустова заставил его быть особенно внимательным. Он сверял фотографию протектора с рисунком на колесах, и делал это все медленней.
— Вот этот, — сказал он, разгибаясь. — Этот мотоцикл был там. Заднее колесо, со всеми его огрехами — просто один к одному с отпечатки в той деревне.
Шустов сделал попытку нагнуться и посмотреть сам, но только скривился от боли. За него это сделали Шаврин и Косарев.
— Ну, что там? — поинтересовался Шустов.
— Именно так, Сергей Сергеевич, — огорчил его Косарев. — Похоже, это ваш сын поджог дом в Синевке.
— Да на хрена это ему надо?! — спросил Шустов. Лицо его начало наливаться кровью. — Он что, совсем еб…, козел!
— Это мы у него спросим, — согласился Косарев. — А пока — как нам его сейчас найти?
— В школе он должен быть. А так — хрен его знает.
— Что так? — спросил Косарев.
Шустов снова махнул рукой.
— Не любит он у меня учиться. Весь в меня. У меня в его годы тоже одни мотогонки были на уме. Тащил я его, тащил из класса в класс, да видно — все бестолку.
Шустов погрузил свое изломанное тело в «Джип» и они поехали в школу, где учился младший из семьи мотогонщиков. Увы, его там не оказалось. Как пояснила классная руководительница, его сегодня вообще не было на уроках.