Чёрный Рыцарь

Кент Рина

— Мы уходим. — Ксандер обнимает меня за поясницу, на его лице победоносная улыбка. — Ким хочет пораньше лечь спать.

— Уложи ее поудобнее, — говорит Коул.

Губы Эйдена подергиваются в ухмылке.

— В конце концов, ты только что выиграл свое дело в суде по правам человека.

— Пошел ты, Кинг. — Ксандер бросает ему.

— Подожди. — Эльза встает с колен Эйдена, хотя он не хочет ее отпускать. Она подходит ко мне через несколько шагов. — Я думала, что мы проведем время

вместе сегодня. Думала мы посмотрим с тобой К-драмы?

— Это первый раз, когда ты не назвала их мыльными операми. — я ухмыляюсь.

— Знаешь, как говорят, это требует практики. — она делает паузу. — Ну что? Мы устроим девичник?

— Я голосую против, — говорит Эйден.

— Я тоже. — Ксандер прижимает меня к себе. — Позже.

Мы с Эльзой обмениваемся извиняющимся взглядом, прежде чем Ксандер практически уводит меня за собой из дома Эйдена.

Как только мы выходим на улицу, он снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи, удовлетворенно кивая, когда она поглощает меня.

— Теперь тебе не будет холодно. — я ударяю его по плечу. — Ой. Для чего это было, Грин?

— Что все это значит? Это должна была быть ночь с друзьями.

— Друзей переоценивают.

— Теперь ты ведешь себя цинично.

Он обнимает меня за талию и прижимается своим лбом к моему.

— Я просто хочу побыть с тобой, Грин. Только не с ними. Я ненавижу все, что отвлекает меня от тебя.

Черт.

Как я могу злиться после того, как он говорит такие вещи? Кроме того, это был всего лишь предлог. Огромная часть меня тоже хочет провести с ним время наедине.

Он ухмыляется.

— Ты только что простила меня, не так ли?

— Не будь таким самодовольным.

— Только, если я смогу наполнить тебя. — он касается своим носом моего. — Я же говорил, что меня нетрудно удовлетворить.

— Ты такой настойчивый и раздражающий по этому поводу.

— Раздражающий, да. Почему это новость? Ты всегда называла меня раздражающим, когда мы были детьми. Но, — он поднимает палец, — Ты всегда возвращалась ко мне.

— Да.

— Потому что ты не можешь устоять передо мной.

— Перестань быть таким высокомерным, или я тебя ударю.

— Давай, Грин. Высокомерие это своего рода мой имидж.

— Даже со мной?

— Особенно с тобой. Что, если ты бросишь меня после того, как я сброшу образ?

— Этого не произойдет. Кроме того, ты всегда был высокомерным, гордой задницей.

И, вероятно, именно поэтому он отказывается от помощи Льюиса по поводу зависимости. Он не хочет казаться слабым перед кем-то, кто, по его мнению, разрушил его жизнь много лет назад.

— Гордой задницей, говоришь?

— Самым худшим, — шучу я.

— Ты видела моих

друзей? Уверен, что набрал низкий балл по шкале мудаков по сравнению с ними.

— Ро опережает.

— Ронан. Его зовут Ронан. И поверь мне, он не тот, кем кажется. Ему нравится думать, что он Швейцария, когда на самом деле он империалистическая держава.

— Серьезно?

— В конце концов, он Смерть.

— А ты Война.

— Легко начать и трудно закончить. — он ухмыляется. — Запомни это, Грин. На самом деле, сделай так, чтобы это невозможно было закончить.

По какой-то причине мое сердце колотится так громко, что я на секунду перестаю дышать, смиряясь с его словами.

Невозможно было закончить.

Он не хочет, чтобы это заканчивалось.

— Тебе было нелегко начать, Ксан.

— Да. Ты всегда фантазировала обо мне, не забыла?

— И ты обо мне.

— Виновен по всем пунктам обвинения.

— Подожди, что Эйден имел в виду, говоря, что ты выиграл дело в суде по правам человека?

Он поджимает губы, но продолжает молчать.

— Что это?

— Ничего.

— Скажи.

— Нет.

Я тыкаю его в бок.

— Ксандер Эдвард Найт, с каких это пор ты что-то от меня скрываешь?

Его губы шевелятся в хитрой ухмылке.

— Мне нравится, когда ты называешь меня полным именем. У тебя горячий голос.

— Ты не сменишь тему.

— Властительница. Хмм. А теперь я хочу выебать это из тебя.

— Ксан! Перестань уклоняться и скажи.

— Хорошо. Эйден ведет себя как обычный ублюдок.

— По какой причине?

— Он знал, что я девственник, и никогда не позволял мне смириться с этим.

Я разражаюсь смехом.

— Значит, он называл это делом о правах человека?

— Перестань смеяться. — он хмурится, притягивая меня ближе к себе.

— Извини, я не могу. Это так забавно. — я пытаюсь сдержаться, но все равно смеюсь.

— Давай посмотрим, будешь ли ты смеяться, когда я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться.

Мои бедра напрягаются от этого обещания, но я произношу.

— Вернулись к высокомерию, а?

— Я все еще тебе нравлюсь.

— Возможно.

Я притворяюсь, что смотрю в другое место.

Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, заставляя меня посмотреть в эти глаза, которые настолько глубоки, что иногда кажется, что я никогда не найду выхода из них.

— Скажи это, Грин.

В его тоне слышатся определенная резкость, словно он переведет все на другой уровень, если я не подчинюсь. Я вырываюсь из его хватки и бегу по улице к нашим домам, крича позади: