Чёрный шаман
Шрифт:
А хан Батый действительно боялся этого половецкого шамана. И ненавидел всеми фибрами своей души.
Шутка ли, он ведь тоже мог погибнуть в ту ночь, вместе с отцом и его верными и многомудрыми прославленными военачальниками, а так же вместе с теми кто возжелал быть как можно ближе к своему Повелителю. Но по совету отца Батый много времени проводил с простыми воинами.
— Будь рядом с ними не только в бою, но и в мирное время. Разговаривай с ними, шути, вспоминай сражения, ешь с ними из одного котла и тогда они не просто будут подчиняться тебе в силу долга, но и из любви, а это
И выполнение этого наставления спасло его.
Но возвращаться домой после разорения только Сынтахстона было никак нельзя, добычи всем не хватит. В армии на этой почве могли начаться волнения. Воинам нужна богатая добыча.
"Ничего, — подумал он покачиваясь в седле. — Разберем этот Сынтахстон по камушку, а потом повернем на запад и покорим русские княжества. Там добычи хватит. А если будет мало, так можно и дальше продолжить поход".
Проблем в покорении Руси хан Батый не видел. С битвы на Калке ничего не изменилось. Князья как резались между собой так и режутся и объединиться перед общей угрозой вновь не смогут. Можно будет брать их по одному. А то и вовсе перетянуть кого-то на свою сторону обещая сильно не грабить. Зачем терять своих воинов когда русы могут убивать руссов и штурмовать города? У них это хорошо получается. Вот пусть и режут друг друга дальше…
— Мой повелитель…
Хан Батый отвлекся от размышлений о будущих завоеваний.
— Гонец, мой повелитель…
— Давай его сюда.
Гонца допустили до великого хана и тот со всеми положенными ритуалами передал письмо одному из нукеров хана.
— Что там? — спросил хан, увидев как лицо нукера, по мере чтения стало хмуриться.
— Восстание рабов, мой повелитель…
— И только-то! Что тебя так взволновало?
— Они разгромили уже два городка, мой повелитель и идут дальше на юг с каждым днем усиливаясь за счет новых рабов. Просят помощи в подавлении восстания…
"А не происки ли это черного шамана? — вдруг подумалось хану Батыю. — Он, зная что я иду к его городу, где живет его жена и дети, хочет разделить мое войско… Он знал о предстоящем нашествии и понимал, что с таким войском ему не справиться, потому исчез… окопался в тылу и теперь хочет расправиться с ордой по частям. Нет, не бывать тому! Пусть горят города! К демонам их! Кочевники должны жить в степи в юртах, а не в домах из глины!"
— Хм-м… нет. Пусть сами разбираются с рабами.
Или они настолько никчемны, что не могут разогнать каких-то рабов плетьми? Ну а раз так, то так им и надо.
И продвижение на север уже тридцати туменов продолжилось. Армия увеличилась за счет кипчаков и половцев.
Воронье княжество оказалось пустым. Все деревни оказались покинутыми. Дома стояли брошенными, жители вывезли все, что только возможно, более того, даже землю землепашцы не засеяли.
"Знали и приготовились", — в очередной раз убедился хан Батый.
Стали поступать первые тревожащие сведения. В орде начался массовый падеж коней. Да и люди стали какими-то вялыми. Шаманы быстро выяснили, что это из-за отравленного сена, а так же колодцев.
— Сжечь все сено и дома! Засыпать все колодцы! — немедленно приказал
Вот и горы в которых спрятался городок Кумана-Ворона. Осталось только их преодолеть и разрушить его гнездо.
Но с этим-то как раз и возникли первые сложности. Разведка сообщала неутешительные данные, перед войском находится огромная засечная линия. Мастерски подрубленные деревья создали непреодолимое препятствие в несколько тысяч шагов глубиной, этакая естественная живая стена.
Орду хана Батыя можно было сравнить с девятым валом — самой большой и сильной волной из всех возникающих в водной колебательной системе, что накатилась и со всей силы ударилась о скалу, но все равно разлетевшись на брызги.
Вот и татаро-монгольская орда вынуждена была искать обходные пути к свой цели. И такие пути конечно же были найдены — русла рек.
Орда разделившись на шесть частей примерно по пятьдесят тысяч человек, охватив горный массив от реки Выша на западе, до Хопера на востоке, стали втягиваться в горы по руслам рек и речушек. Если можно было бы наблюдать за этим процессом с высоты, то можно было бы подумать, что темная клякса какого-то неведомого паразитического организма вырастила усики-щупальца…
Но далеко "щупальцам" проникнуть в тело беспрепятственно не дали. Авангардные отряды татаро-монголов практически сразу встретились с первым сопротивлением, что значительно замедлило движение.
В эти дни хану Редеде не хватало Кумана-Ворона как никогда сильно. Подчиненные ему союзные ханы, беки и беи при виде такой силищи, что движется на них с юга, откровенно ссались и срались от страха. В лучшем случае они порывались убежать на север в Булгарию, туда, куда откочевали их семьи, а в худшем — поклониться хану Батыю в ножки.
Понять их было можно, никто не верил, что пятью туменами можно остановить тридцать.
Да и чего там говорить, ему самому было страшно до колик в животе и, он сам слабо верил, что без какого-то магического чуда эту орду не остановить несмотря на все придумки.
Тем не менее с потенциальными дезертирами и предателями хан Редедя разбирался максимально жестко. Для начала уличенным в желании сбежать или переметнуться на сторону врага, посылался один из чернокожих зомби, что подносил бею, беку и даже хану черное воронье перо. Этакая черная метка, говорящая, что может быть черного шамана и нет с ними рядом, но от его гнева и наказания не уйти.
Поначалу на такое предупреждение мало кто обращал внимание и тогда все же решивший дезертировать или предать бей, бек или хан вдруг умирал в собственной юрте. Зомби, несмотря на свой громадный рост и кажущуюся неповоротливость были отличными тихими и стремительными убийцами.
Нескольких смертей хватило даже для самых тупых, чтобы понять — они живы, до тех пор, пока верны хану, коему перед духами предков поклялись в верности. Более того, до них в виде слухов "из надежных источников" донесли простую мысль, что даже если они сумеют-таки сбежать или упасть в ноги хану Батыю и Сынтахстон падет им все равно не избежать смерти, рано или поздно за ними придут зомби. Клятва священна и должна исполняться в любом случае.