Черный Шаман
Шрифт:
– Оплата как суточная, так и сдельная, по мере выполнения общей задачи, – пояснила Зейла. – За голову наемника из ООН – сто замбийских квач, за его долговременный вывод из строя – семьдесят квач. За киафу плата выдается в эфиопских бырах, чтобы суммы были такими же, а то простые воины запутаются. Если не знаете, за один быр на московской валютной бирже дают почти сто квачей.
– Постойте-ка, – насторожился Ирвин. Когда разговор шел о деньгах, равных американцу в сообразительности не было. – Выходит, ООНовец стоит в сто раз меньше, чем киафу? Как так может быть?
Вадиму тоже стало обидно, что какие-то дикие негры ценят его жизнь в дешевых квачах.
–
– Вон оно что. Да, слаб я в международной политике... – промямлил Ирвин.
– Вот и не лезь в нее, солдат. Еще вопросы есть?
– Про винтовку, – напомнил Вадим.
– Забудь о ней. Не знаю, где ты украл эту штуку, но АР-48 – настоящее оружие для диверсантов. Ее возьмет себе капитан Онибабо или даже полковник Забзугу.
– Но ведь ты сказала капитану, что винтовка останется у нас!
– Ничего подобного я не говорила. И вообще, хватит препираться! С таким хорошим оружием должен работать профессионал. Ты понял, солдат?
– Понял, конечно. Что ж не понять, – вздохнул Вадим. Однако оружие было жалко.
Хоть они с Ирвином и поступили, кажется, в наемники таха, приблизиться к Черному Шаману почему-то все еще не удалось. Или хороший план дал сбой, или план оказался совсем не хорошим. Предполагать второе Вадиму не хотелось, поэтому он на всякий случай поинтересовался:
– А можем мы увидеть Черного Шамана? Мы так много слышали об этом великом вожде, что горим желанием лично принести ему присягу.
– Конечно, – благоговейно улыбнулась Зейла. – Перед выступлением в поход Мвимба-Хонго напутствует своих воинов. – Она на мгновение закатила глаза, словно представила себе божество, затем вернулась на землю и посмотрела на часы. – Наср, мне еще надо составить отчет о разгромленной пещере!.. Солдаты! Кто умеет грамотно писать по-французски и водить железную машину?
Ирвин встрепенулся, но под тяжелым взглядом старшего диверсанта сник и подавленно промолчал. Никакой агундиец, пусть даже самый образованный, не мог быть таким блестящим интеллектуалом. Пришлось бывшему сержанту Французского легиона признаваться, что он владеет всеми этими навыками.
– Вперед, Вадим Косинцев! – приказала Зейла. – А ты, Ирвин Чьянгугу, подойди к казначею и получи суточные. Можешь тратить их по своему усмотрению, лучше всего на еду и выпивку.
– Правда, что ли? – обрадовался негр. – И много?
– Десять мозамбикских метикалов.
– Я тоже хочу метикалов, – насупился Вадим.
– Ты получишь их, когда мы вернемся с задания капитана Онибабо. Кстати, Ирвин, для начала обратись к капралу Цаво за новой формой и портянками, пока он еще не ушел.
Но Ирвин только хмыкнул в ответ. Метикалы явно манили его куда сильнее портянок, пусть даже новеньких.
LSn-01.2 наблюдал за Косинцевым и Хэмпсдедом издалека. Даже прежде, функционируя в ограниченном из-за повреждений режиме, он мог держать их в поле надзора за сотню метров. Сейчас же, слившись с содержимым «снаряда», андроид был способен чувствовать, что происходит с соратниками,
Проникшись уважением к высочайшему профессионализму диверсантов, LSn-01.2 постановил, что отныне будет принимать любые их действия, как должное. Даже те, которые кажутся на первый взгляд ошибочными. Поэтому он не стал вмешиваться, когда Косинцева и Хэмпстеда арестовали вооруженные люди. Просто пошел следом.
Он знал: когда ему настанет пора действовать, соратники подадут знак. Главное, не пропустить этот знак и оправдать доверие командира.
В распоряжении Штаба ОАТ имелось два автомобиля – укрепленный джип наподобие того, который подъехал с Зейлой к блокпосту 18, и устрашающая, похожая на раздавленного жука машина. Она была почему-то белого цвета, подпорченного местной грязью. Вадим обошел ее со всех сторон и понял, что это легко бронированный американский «штабной» транспортер, какими широко пользовались ООНовцы. Вдоль корпуса БТР с обеих сторон располагались обтекаемые металлические поплавки – видимо, чтоб сходу преодолевать водные преграды. На боку одного даже сохранилась надпись «KFOR», которую не успели замазать. Вместо оружейной башенки имелась плоская нашлепка, вкруговую опоясанная застекленными бойницами.
– Откуда это у вас? – пораженный, спросил он у механика, заливавшего в бак солярку.
– А, это трофей, – гордо ответил щуплый негр. – Зейла на днях из Малелы пригнала. Зверь, а не машина.
– Что, сама так и пригнала?
– Нет, конечно, она же капрал. И у нее водительских прав нет. Один парень за водителя был, Квакваса зовут. Но он плохо рулит, правил же не знает совсем.
Тут из штаба появилась Зейла и взглядом приказала Вадиму забираться в БТР. Но сержант не поспешил в нутро механического зверя, а поднял голову к небу.
– Не поздно ли отправляться в путь? – спросил он. – Скоро стемнеет.
– Ничего, – хмыкнула девушка и вскочила на бок колесного агрегата. – Приказ должен быть выполнен любой ценой. Тут и фары есть, так что тьма нам не страшна. А в пещере посветим фонарями.
Вадим забрался в машину и сел на водительское место, а Зейла осталась стоять, высовываясь из люка. К счастью, тут было довольно темно, лишь в бойницу переднего обзора был виден кусок дороги. Однако тугое бедро Зейлы, то и дело касавшееся плеча новоиспеченного солдата ОАТ, порядком выводило его из себя.
– Вперед! И направо! – скомандовала она, и Вадим вдавил педаль.
Хорошо смазанные рычаги управления плавно ходили в пазах; штурвал, снабженный гидроусилителем, поворачивался легко, и машина слушалась управления словно ручная. Тем не менее Вадим злорадно снес небольшой придорожный ананас, по глупости вскочивший у него на пути. «Это тебе не колено диверсанта!» – подумал он мстительно.
Он вырулил на дорогу между домами и свернул в сторону леса, подступавшего к поселку с восточной стороны. Пыль заклубилась под колесами БТР, мотор загудел ровно, без перебоев. Вся живность, что возникала у них на пути, торопилась укрыться в подворотнях.