Черный смерч
Шрифт:
– Они забыли, что я выбиваю сорок восемь из пятидесяти!
– гневно сказала Бекки.
– Нисколько. Они ждут, пока вы хорошо уснете. А крепкий сон бывает перед утром. Сейчас час ночи. Теперь быстро светает.
– А мои книги, работы, лаборатория, опыты? Я никуда не уйду из своего кабинета! Слышите? Никуда!
– Как уволенный из колледжа за "неамериканские взгляды", вы обязаны сами уйти, иначе рано или поздно вас заставят это сделать. Ценные книги спустим в подвал. А приехав в город, позвоним, чтобы выслали полицию. Поспешим! Осталось восемь минут.
Аллен схватил телефонную
– Не считайте их детьми,- сказал Джим.- Напрасный труд.
– Едем!
– сказала решительно Бекки и взяла Аллена под руку.
С другой стороны его подхватил Джим. Они повели, вернее - потащили Стронга. Он упирался.
– Слушайте,- сказал Джонсон, подходя к ним,- я пойду один. Я не хочу быть причиной несчастья вашей семьи.
– Чепуха!
– сказал Стронг.- Мы вместе покинем этот дом. Как ужасны эти дикари из мира теней!
Глава II
Черная буря
1
Бекки Стронг чувствовала только страшную скорость, с какой они мчались на рассвете по шоссе в серой полугоночной машине Джима. Шины издавали тот характерный визг, который рождается при скорости более ста километров в час. Следом за ними, почти не отставая, мчался желтый, тоже полугоночный автомобиль с фашистскими молодчиками из ку-клукс-клана. Очевидно, другие преследователи устремились за машиной Вильяма Гильбура, увезшего Аллена Стронга и Дебору.
Из желтого автомобиля стреляли по баллонам машины Джима. Пули рикошетили, с визгом отскакивая от асфальта. Бекки послышалось, что профессор Джонсон, которого они спрятали в задней, закрытой части машины, где в люке было расположено третье место, вскрикнул. Неужели пуля пробила кузов? Бекки прислушалась, но больше ничего не услышала.
Джим прекрасно понимал, что первый же населенный пункт на магистральном шоссе может стать последним этапом их пути. Поэтому он резко снизил скорость и круто свернул с магистрального шоссе влево, на первую же попавшуюся ему по пути дорогу. Желтая машина также свернула. Промчавшись с полчаса и легко обогнав несколько попутных машин, Джим свернул на фермерскую дорогу, опять свернул и наконец помчался по совсем заброшенной полевой дороге, где не было видно отпечатков шин. Но вскоре пришлось сбавить ход: дорога была плохая, и машина подскакивала, как кенгуру. Перед ними показался старый, накренившийся деревянный мост с неполным настилом. Он рухнул, едва беглецы успели проскочить. Путь преследователям был отрезан.
Только в песках, среди дюн, похожих на застывшие в своем движении волны моря, дорога совсем исчезла. Джим остановился на высоком песчаном холме. От машины несло нестерпимым жаром, и она дрожала, как загнанный конь. Джим выключил зажигание. Мгновенно наступила тишина. Бекки вылезла из машины и оглянулась. Кругом под ярким светом полуденного солнца виднелись дюны, в котлованах между ними торчали пни и обнаженные корни. Здесь было совсем тихо - ни шума ветра, ни крика птиц. Ничего... Вокруг было безжизненно и мертво. Стало жарко.
– Где мы?
– спросила Бекки.
Джим нервно оглядывался. Потом он растерянно посмотрел на Бекки и сказал:
– Черт его знает! Впервые вижу эти места.
Он развернул автомобильную карту и водил по ней пальцем, стараясь вспомнить проделанный путь.
–
– нетерпеливо спросила Бекки.
– Ничего не понимаю,- ответил Джим и, по старой школьной привычке, взял себя двумя пальцами за нос.
Он опять нагнулся над картой. Его палец прочертил путь от колледжа по шоссе мимо города на северо-запад, на магистральное шоссе, по проселочному шоссе, по фермерской дороге и уперся в надпись.
– Здесь написано "Оленьи леса",- сказала Бекки.
Джим вынул из-под сиденья бинокль и долго всматривался в горизонт. Наконец он в недоумении пожал плечами и передал бинокль Бекки. Девушка увидела пески, кругом пески. Никого. Ни человека, ни зверя. Пустыня. Только вдали, в низине, виднелись полосы зелени.
– Это молодая пустыня,- сказал Джим.- Не здесь ли испытывали атомную бомбу?
Они сели в машину и осторожно поехали к полоске зелени в надежде найти там воду, чтобы заменить кипевшую в радиаторе.
Солнце перевалило за полдень.
– Ждите, я сейчас,- сказал Джим, когда они подъехали к зеленым кустам, и исчез в зарослях.
Слабый ветер чуть шевелил листья на кустах тальника, но тростники, как казалось взволнованной Бекки, зловеще шуршали. Вдруг раздался треск ломающегося камыша, шум веток. Бекки насторожилась. Джим выбежал из зарослей.
– Опять ку-клукс-клан?
– тревожно спросила Бекки.
Из зарослей вышли двое мужчин и направились к ним. Бекки удивленно и внимательно осмотрела их. На ногах у них были не ботинки, а сшитые на индейский манер куски кожи. Кожаные брюки, похожие на бриджи, внизу были стянуты обмотками. Кожаные куртки плотно облегали тело. На голове у первого была кепка, а у второго - старая фетровая шляпа. У обоих за плечами висели охотничьи ружья.
– Алло!
– крикнул Джим.
– Алло! В чем дело?
– спросил мужчина в фетровой шляпе.
– Мы не знаем, как отсюда уехать. Не укажете ли вы нам дорогу?
– А тем же путем, как приехали. По своим следам.
– Нам бы этого не хотелось,- мягко сказал Джим.
– Другой такой хорошей дороги нет. Есть остатки дорог, которые ведут в мертвый город, наполовину засыпанный песком. На машине не проехать. А в чем дело, почему вы не можете ехать по старой?
– У нас есть на то веские причины.
– Какие?
– прямо спросил охотник.
– Видите ли,- замялся Джим,- я не знаю, кто вы...
– А я не знаю, кто вы,- в тон ему ответил охотник.
– Я Джим Лендок,- ответил Джим просто.
– Лендок?
– переспросил охотник.- Лендок! Я где-то слышал эту фамилию...- И он вопросительно посмотрел на Джима. Тот молчал.- Лендок? громко повторил охотник, и гримаса на его лице отразила мучительное усилие припомнить.- Или я что-то читал...
Джим только сейчас почувствовал навалившуюся на него усталость. У него звенело в ушах, и он с удивлением заметил, как деревенеют его руки и ноги. "Джонсон!" - мгновенно вспомнил он и тут же мысленно обругал себя. Пораженные видом пустыни, они совсем забыли о нем. Ну что же, он может подсказать охотнику, где тот встречал фамилию Лендока, лишь бы это ускорило отъезд. Охотник производит впечатление порядочного человека. Придется рискнуть и открыться ему: