Черный смерч

Тушкан Георгий Павлович

Вот тогда-то Бекки и решилась. У нее была подруга - дочь ученого-"атомщика". Бекки поехала к ней на дачу, благополучно миновав все рогатки. Но поговорить с ученым было не так-то просто. И все же Бекки этого добилась. Оказалось, что ученый даже не знал толком об этом воззвании. Ему говорили об этом как о "московской пропаганде". Прочитав воззвание, ученый не только подписал его, но написал обращение к коллегам о необходимости запрещения атомных и водородных бомб и использования внутриатомной энергии только для мирных целей.

В

газетах появились злобные заметки. Кто-то написал родителям Бекки. Мать вызвала ее телеграммой.

Бекки восторженно рассказывала о своих дорожных впечатлениях. Она ехала от города к городу на попутных машинах и, останавливаясь на ночевку, слышала о народном движении за мир, против ремилитаризации Германии и Японии. Она восторженно говорила о миллионах мужественных американцев, подписавших воззвание сторонников мира, о митингах за заключение Пакта Мира между пятью великими державами. Попутно Бекки удивлялась, почему власти терпят фашистские действия куклуксклановцев, почему до сих пор не арестуют эту банду.

– Вы не очень осведомленная, но очень хорошая девушка. У вас мужественное сердце,- сказал Гаррис.- А нам в Америке нужны мужественные сердца сейчас более, чем когда-либо.

– О!
– неожиданно вскрикнула Бекки.

Перед ними внезапно открылся глубокий и широкий овраг.

Джим резко затормозил. Это была огромная выемка среди безжизненной пустыни, поросшая высокими зелеными деревьями и густыми кустами. Внизу блестела вода ручья, а дальше вправо, там, где овраг замыкался отвесной стеной земли, виднелось большое зеркало воды. Среди окружающей мертвой природы этот цветущий овраг казался благодатным оазисом.

– Ну, вот и Атлантида,- сказал Гаррис ласково.- Это наша Атлантида.

– У вас прекрасная ферма!
– воскликнула Бекки, не в силах скрыть своей радости при виде зеленых деревьев и воды.

– Ферма? У меня?
– Гаррис усмехнулся, потом нахмурился и сказал, значительно подчеркивая каждое слово: - Нет, я безработный агроном. Но ведь вы не захотите лишить меня временного заработка рыбовода, откровенничая внизу с незнакомыми вам людьми? Это может доставить неприятности и вам и мне.

Бекки и Джим обещали. Гаррис сел за руль и повел машину. Он свернул в овраг. Дороги туда не было. Машина напрямик, скрипя тормозами, сминая кусты, скатилась на дно оврага и остановилась у ручья, на тропинке.

– Прежде всего займемся раненым,- сказал Гаррис.

Они вынесли из машины профессора и положили его на траву. Джонсон был в полузабытьи. Гаррис стал на колени и осмотрел бинты.

– Пить,- прошептал Джонсон.

Джим достал из машины термос, отвинтил стаканчик и, зачерпнув воды в ручье, поднес ее к запекшимся, черным от пыли губам профессора. Гаррис поддержал его голову.

– Где мы?
– прошептал профессор.

– Вы, профессор, в надежных руках, у друзей,- сказал Гаррис. И, обратившись к Бекки и Джиму, добавил: -

Идите по этой тропинке к реке. Я догоню вас.

– Если надо помочь...- начал Джим.

– Вы очень поможете, если будете выполнять мои указания, как обещали,прервал его Гаррис.

4

Бекки и Джим пошли по тропинке.

– Я очень беспокоюсь за профессора. Почему Гаррис нас отослал? сказала Бекки.

– По-видимому, он не хочет, чтобы мы видели, кто и куда будет переносить профессора. Наша встреча с Гаррисом - счастье для Джонсона.

– Как вы думаете, куда мы попали?
– спросила Бекки.

– Это мы скоро узнаем. Во всяком случае, к друзьям. Я верю Гаррису,- с убеждением сказал Джим.

– Он совсем не похож на других,- отозвалась Бекки.- Джим, почему жизнь устроена так подло, что честные люди бедствуют, а негодяи процветают?

– Потому что в Америке никто никогда не наживал богатства честным путем.- Джим опустил голову и ожесточенно начал теребить пальцами волосы, вытряхивая пыль.- Ох, как я хочу выкупаться! У меня все тело в чехле из пыли.

– А на голове вместо прически войлок, набитый пылью!
– рассмеялась Бекки.

Так разговаривая, они шли по тропинке меж кустов и деревьев и наконец увидели широкую гладь воды, замыкавшую овраг.

Тут догнал их Гаррис. Они стояли на деревянных мостках речного причала и подозрительно рассматривали красивые лодки, качавшиеся на воде. Две из них были красного дерева, и на всех позолоченными металлическими буквами были обозначены имена. Если это лодки Гарриса, то странно, что он назвал их "Серебряная нимфа", "Златокудрый ветерок". Да и весь причал с его резными перилами в виде деревянных рыбок и разноцветными витражами в окне был дорогой затеей.

– Пусть вас не пугает эта роскошь,- сказал Гаррис.- Перед вами рыболовная база одного молодого богатого бездельника и как таковая она вне подозрений. Сторожа, их жены, рыболовные инструктора и мотористы - добрые люди... Возьмите эти пижамы и комбинезоны. Они могут оказаться не по росту, но это на один день, пока вашу одежду приведут в нормальный вид. А сейчас никаких вопросов! Купаться будем слева, за кустами.

Гаррис провел их за поворот, к маленькому заливу, заросшему кустами. Мужчины остались здесь, Бекки прошла дальше, за кусты.

Серая кайма у самой воды придавала берегу несколько необычный вид. Она почему-то привлекала птиц. Бекки быстро разделась и вошла в воду. Под ногами ощущалась скользкая пленка. Бекки положила мыло и губку на столбик и нырнула.

– Обратите внимание на берег!
– донесся голос охотника.- Берег кисельный, а вода бывает с привкусом молока.

"Какой шутник! А ведь не скажешь при первом знакомстве",- подумала Бекки. Она мылась долго и, выходя из воды, ощутила под ногами ту же скользкую, студенистую массу. "Молочные реки, кисельные берега - прямо как в сказке".