Чёрный сокол
Шрифт:
Вслед за другом на лед спрыгнул Неждан, и вместе они стали тем камнем, что срывает лавину. Новгородцы отбросили, одолевшую их, было, нерешительность, и с ревом бросились в атаку. Кричали они не привычное Олегу "Ура".
В Средневековой Европе боевым кличем было название королевства, герцогства или даже графства, за которое сражались бойцы. А до монгольского нашествия Русские княжества мало чем отличались от тогдашней Европы. Да и отличия эти были в основном в лучшую сторону.
– Русь! – слышал Горчаков за спиной.
– Русь! – неслось слева и справа, где тоже начинался бой.
От пленных Олег уже знал, что среди трех тысяч артиллеристов, прикомандированных к тумену хана Кюлькана, нет ни одного монгола. Больше всего там было чжурчжэней и киданей. Примерно четверть корпуса составляли мусульмане из бывшей державы хорезмшаха
Первый попавшийся Горчакову на пути толи чжурчжэнь, толи кидань, для Олега они все были на одно лицо, попытался изобразить своей вычурной алебардой-нагинатой нечто типа а-ля Шаолинь. И целился мелкий гаденыш прямо под правое колено, видать надеялся перерубить Горчакову сухожилия, которые, в общем-то, были неплохо защищены боковыми пластинами размером с две ладони. Но и получить по ноге тяжелым лезвием на длинной палке даже сквозь железо кому приятно?
Олег с жестокой усмешкой парировал удар мечем и сразу же резко и сильно подбросил вражеское оружие. После чего сделал глубокий выпад и вогнал клинок наискось сверху вниз прямо под солнечное сплетение этому низкорослому чжурчжэню, или киданю – в данный момент Горчакову было без разницы, к какому племени принадлежал его враг. Второй узкоглазый воитель вознамерился ударить Олега слева по шлему. Горчаков стремительно отступил на шаг и сразу же крутнулся вправо на триста шестьдесят градусов. Одновременно с разворотом он выдернул меч из тела и, продолжая это движение, наотмашь по широкой дуге отбил своим клинком вражеское оружие далеко в сторону. Дальше последовал широкий шаг и длинный выпад с переходом в такую низкую стойку, при которой фехтовальщик чуть ли не на шпагат садился. Меч Олега вошел справа по ребра и, пронзив противнику печень, высунулся из его спины.
У монгольских артиллеристов железными были только шлемы. В качестве доспехов они носили толстые, набитые хлопком халаты длиной до щиколоток с широкими рукавами до локтей. Эти доспехи были простеганы: либо полосами, как фуфайки красноармейцев времен Великой Отечественной, либо ромбиками, как тегиляи московской поместной конницы, которые можно увидеть на гравюрах из книги Сигизмунда Герберштейна "Записки о Московии". Больше половины воинов были обмундированы в трофеи китайской войны, которые представляли собой тот же мягкий доспех, только не из хлопка, а из нескольких слоев фетра, скрепленных между собой большим количеством бронзовых или медных заклепок. Доспехи были буквально усыпаны этими заклепками, и их выпуклые полусферические головки диаметром никак не меньше полутора сантиметров, служили дополнительной защитой от рубящих ударов.
Вот только Горчаков сейчас не рубил. Своим длинным мечем, с рукоятью под две руки, он мог наносить не только страшные рубящие удары, но и колоть, как шпагой. Лезвие его клинка просто идеально подходило для этого. Оно плавно сужалось от рукояти, но в конце не закруглялось, как у многих мечей, а начиная с последней четверти от длинны клинка, полого вытягивалось, образуя кончик, острый, как у шпаги. Такие мечи ковали в Золингене, они были типичными для Германии второй половины пятнадцатого века. Этот тип мечей можно увидеть на гравюрах Дюрера и Шонгауэра.
Остро отточенное лезвие легко протыкало мягкую броню и плоть. Олег ощутил сопротивление только во время первого выпада, когда конец его клинка воткнулся в позвоночник.
Фетровые доспехи имели вместо рукавов что-то типа крылышек на женском платье, только побольше. Они прикрывали плечо и руку, опускаясь чуть ниже локтя. По форме крылья напоминали вытянутые листочки черешни, только зубчики на них были крупными и плавно закруглялись. По краю они были обшиты черным шнуром, но не ровно, а с вычурными завитушками.
"Тут еще беленькой кружавки со складочками по краю не хватает" – губы Горчаков под железной маской скривились в саркастической усмешке.
Создавалось впечатление, что эти доспехи, пусть и не такие надежные, как ламеллярная броня, но тоже не из дешевых. Хотябы потому, что покрыты они были плотным шелком ярких и насыщенных цветов: желтого, зеленого, оранжевого, красного.
На белом искристом льду широкой реки ряды вражеских воинов напоминали огромную стаю павлинов, невесть каким ветром, занесенную в дремучие и заснеженные приокские леса.
– Ничего, ничего, – злорадно посулил Олег, – сейчас мы вам перышки повыдергиваем!
Говоря это, он отбил удар кинжальными вилами
Возможно, ухищрения Олега действительно спасли много жизней. В мыслях все это выглядело четко и красиво. Но вот сейчас Горчаков ясно осознал, что ради блага всех остальных он просто принес новгородцев в жертву.
Залп из огнеметов сразу же прорвал строй. Те из врагов, на кого не попал керосин, шарахнулись от пламенного пятна в разные стороны. С отскочившими назад, схватились Олег, Неждан и еще четверо бойцов. Шедшие следом новгородцы, развернулись: кто вправо, кто влево и навалились на флаги, пытаясь расширить прорыв. При этом, воины совершившие поворот налево, подставили неприкрытый щитом правый бок под выстрелы монголов, сидевших на лошадях метрах в двадцати от строя своей пехоты. Ратники, повернувшие направо, могли отражать стрелы щитами, но они не могли сражаться узким фронтом всего с четырьмя бойцами в первой шеренге. Опытные воины понимали, что раз уж они оказались на фланге тонкой линии противника, то надо этот фланг охватить. При этом ратники, обходившие врага с тыла, поставляли под выстрелы спины. Поэтому части новгородцев пришлось развернуться лицом к конным лучниками и прикрывать щитами спины товарищей. А тут еще, очнувшиеся от огненного сюрприза артиллеристы, понимая, что сейчас решается их судьба, сомкнули ряды и навалились на, сыгравших роль десанта воинов, которых внутри вражеского вагенбурга оказалось всего шесть десятков. Остальные сорок бойцов этой сотни выбежали из передвижного укрепления через задний выход и пытались растащить повозки, а чжурчжэни, кидани и хорезмийцы старались им помешать.
Под ливнем монгольских стрел новгородские ратники падали один за другим. Едва Горчаков покончил с третьим противником, как тут же получил одну за другой три стрелы: две грохнули в грудь и левый наплечник, третья с лязгом срикошетила от правой "скулы" забрала. В следующее мгновение Олега загородили от лучников: китаец и чернобородый мусульманин в овчинном полушубке, под которым, вероятно, скрывалась кольчуга. На его голове сверкал начищенный островерхий шлем с толстым железным прутом, защищавшим нос, и спадавшей на плечи сплошной кольчужной бармицей снабженной прорезью для лица. Мусульманин напал спереди, а китаец зашел слева. Горчаков отбил нацеленный в шею, косой удар длинной хорезмийской сабли, отшвырнув ее вправо, и стремительно шагнул вперед. Пока враг заносил руку для нового удара, Олег пустил отведенный предыдущим движением клинок по той же траектории, что рисует клюшка, когда хоккеист бьет по шайбе с широким замахом. Конец меча с шипением рассек морозный воздух и разрубил противнику сапог и ногу чуть выше голеностопного сустава. Такой низкий удар Горчаков мог бы и сам запросто пропустить, а хорезмиец не ждал его вовсе. Он в этот момент как раз замахнулся, чтобы рубануть Олега наотмашь, что называется: "с плеча" и при этом перенес вес тела на правую ногу. А когда Горчаков ее подрубил, противник грохнулся лицом вниз, так и не успев нанести удар.