Черный сорокопут
Шрифт:
Через пару минут мне наскучила крышка люка. Толку в моих джазовых упражнениях не было. Я перешел в другой конец трюма и там возобновил эту музыку. Каюты экипажа находились, по-видимому, за перегородкой, потому что реакцию я заполучил уже через полминуты. Кто-то лоднял крышку люка, и яркий луч фонарика прогулялся по трюму.
– Может, прекратите этот шум?
– Кажется, Генри пребывал в дурном ластроении, - Поспали бы!
– Где наши чемоданы?
– поинтересовался я.
– Нам нужно переодеться. Жена моя до нитки промокла.
– Давайте сюда, - проворчал он. Мы подошли. Он шагнул вниз. Потом принял у кого-то,
– Сожалею, что заставил вас ждать, - весело пробасил он.
– Замки на этих чемоданах больно хитроумные. Итак, в конечном счете при вас не было пистолета, а, Бентолл?
– Разумеется, нет, - заявил я нахально. Конечно, пистолет при мне был, но в прошедшем времени, поскольку остался под матрасом в отеле. Что за отвратный запах здесь, в трюме?
– Отвратный? Разве?
– Флекк принюхался к гнусной атмосфере трюма с видом знатока, склонившегося над коньячной рюмкой.
– Копра и плавники акул.
– Еще бы!
– с горечью согласился я.
– Долго мы будем торчать в этой дыре?
– Лучшей шхуны не сыскать...
– вспыхнул было Флекк, но тотчас успокоился.
– В восемь вам подадут завтрак.
– Он осветил фонариком трюм и виновато продолжал: - Дамы нечасто удостаивают нас своим присутствием, особенно такие, как вы. Надо было, конечно, навести чистоту. А все-таки койка там есть, с чистой постелью. Однако разуваться не советую.
– Почему?
– полюбопытствовал я.
– Тараканы, - лаконично пояснил он, - весьма неравнодушны к пяткам. Он быстро увел луч фонарика в сторону и тотчас высветил парочку чудовищных насекомых в несколько дюймов длиной. Насекомые, впрочем, мигом удрали.
– Такие большие?
– прошептала Мэри Гопман.
– Потому что копра и мазут, - угрюмо объяснил Генри, - их любимая жратва, если не считать ДДТ. А уж это они получали галлонами. И ведь были недавно совсем малыши. Родители попрятались, понимали: от людей надо убраться подальше, они же...
– Хватит, - оборвал его Флекк. Потом вручил мне фонарик.
– Держите. Он вам пригодится. Увидимся по-утру.
Генри выждал, пока голова Флекка исчезнет в люке, отвел в сторону доски, огораживающие центральный проход, и указал на помост из ящиков высотой фута в четыре.
– Спите здесь, - посоветовал он.
– В трюме водятся не только тараканы. И не гасите свет.
– Почему? Что еще может...
– Не знаю, - оборвал он меня.
– Здесь я еще не ночевал. У них не хватит денег оплатить мне такой подвиг.
– С этими словами он исчез.
Секундой позже захлопнулась крышка люка.
– Идет и распространяет вокруг себя благость и свет. Точно?
– сказал я.
– Любопытно, что под этой оболочкой скрывается? Готов побиться об заклад, они же наемные убийцы. Убийцы... они не...
– Если вам нетрудно, - прервала она меня, - передайте мне мой чемодан. Хочу переодеться.
– Пожалуйста!
– Я передал ей чемодан вместе с фонариком.
– Брюки прихватили? Она кивнула.
– Вот их-то и наденьте.
– Я пошарил в одном из своих саквояжей и нашел, что искал: две пары носков.
– Натяните одни на другие.
– Надеюсь, вы не думаете, что я стану переодеваться прямо здесь? холодно заметила она. Ни малейшей признательности. Я улыбнулся ей. Но в ответ не получил и благожелательного взгляда. Дверь каморки она за собой захлопнула. Причем не слишком деликатно.
Я переоделся при смутном свете потусторонней - за люком - лампы и принялся было выбивать щелчками сигарету из пачки, когда вдруг вопль неподдельного ужаса на мгновение просто парализовал меня. На одно-единственное мгновение. Уже в следующую секунду я разом прердолел четыре шага, отделявшие меня от двери, которая тут же с грохотом отворилась, пропуская ошеломленную, спотыкающуюся Мэри Гопман. Не пригнувшись вовремя, она умудрилась удариться головой о дверную притолоку и свалилась мне на руки в
буквальном смысле этого слова. Она отчаянно прижималась ко мне, напоминая медвежонка коалу, впервые в жизни очутившегося на стволе эвкалипта. В другой ситуации это было бы весьма приятно. Но в данный момент - совершенно бесперспективно, поскольку никакие хэппи-энды в обозримом будущем нам не светили.
– Что случилось?
– вопрошал я.
– Что произошло?
– Заберите меня отсюда!
– всхлипывала она. Развернувшись в моих объятиях, она глянула через плечо расширившимися от ужаса глазами. Пожалуйста! Прямо сейчас!
– Глаза ее раскрылись еще шире, она порывисто втянула в себя воздух, что, как свидетельствует мой опыт, зачастую служит прелюдией к воплю. Поэтому я быстро поднял ее на руки, в темпе одолел десять футов до помоста, посадил на ящик, прислонив спиной к доскам.
– Что там такое?
– настаивал я.
– Побыстрее!
– Это ужасно! Ужасно!
– Она не слышала меня, не понимала, дышала она неровно, судорожно хватая воздух, дрожь ее колотила неистовая. Я попытался распрямиться, и сразу же ее пальцы впились в меня.
– Не уходите! Прошу!
– Я же на минутку, - проговорил я успокаивающе и показал на световой луч, прочерченный на полу каморки.
– Мне нужен фонарик.
Я вырвался из ее рук, отчаянно за меня цеплявшихся, и буквально вломился в каморку. Не столько из храбрости, сколько под влиянием ее дефицита. Не располагая достаточными сведениями о фауне южной части Тихого океана, я вполне допускал возможность встречи с гнездами кобр или колониями каракуртов. Размышления на подобную тему угрожали затянуться надолго, а потому, чтобы упростить свою задачу, я решительно переступил порог.
Подобрав с пола фонарик, я одним движением прочертил световой круг, позволявший мгновенно оценить обстановку. Ничего. Еще один, куда более медленный и соответственно более тщательный осмотр. Опять-таки ничего, если не считать кучки грязной одежды да пары моих носков на кровати. Я прихватил носки и вышел, плотно прикрыв за собою дверь.
Дышала она теперь ровнее, но дрожала все также отчаянно. Превращение хладнокровной, самоуверенной, снисходительной юной леди, сопровождавшей меня на острова Фиджи, в эту перепуганную, беззащитную девчушку было поразительным. Печальное зрелище! Светлые ее волосы всклокочены. Джемпер и кофточка, правда, хорошо сочетаются друг с другом, а также с легкими голубыми брючками, но плохо сочетаются с носками: на одной ноге - два, на другой - ни одного.