Чёрный стерх
Шрифт:
Войти туда он не решился. Постоял - и пошел дальше. А через несколько шагов побежал, забираясь все выше и выше. Этажей через пять в коридорах стали появляться окна, а затем и широкие двери. Они вели на опоясывающую замок баллюстраду. Голубой в черный горошек коридор вывел к переходу между башнями. На узкой площадке разгуливали голуби, у противоположной башни стоял вертолет.
Аршак повернул обратно. А через несколько минут понял, что заблудился и запутался в последовательностях
Красный коридор вывел к зашторенному проему. Аршак дернул за толстую, всю в узлах веревку - штора с грохотом ушла вверх.
В пятой комнате перед телевизором сидел Миша и азартно стучал кулаком по колену.
Аршак бросился к нему и больно ударился о толстое стекло.
– Миша, Миша!
– он забарабанил кулаком по прозрачной броне, но двоюродный брат не слышал.
– Миша, выведи меня отсюда... прошептал Аршак и распластался по стеклу.
И тут Михаил поднялся с места, подошел к телевизору и протянул руку к выключателю. В тот же миг комната, телевизор, Михаил съежились, сошлись в яркую точку, а точка, померцав, угасла.
Аршак попятился от огромного слепого экрана телевизора. Медленно поползла вниз шторка. И он пошел, опустив голову...
Он устал, страшно хотелось пить... И тут послышался голос. За дверью кто-то негромко напевал.
Аршак подошел к двери, постучал и раскрыл, уверенный, что сейчас навстречу ему выйдет Кошкодав-Ракоед. Но он ошибся.
Помещение - большая ванная комната. У зеркала спиной к двери сидел человек и брился опасной бритвой.
Заметив движение в зеркале, бреющийся обернулся и, вздев бровь, отложил бритву.
– Так-так, - сказал выбритый незнакомец.
У него было странное лицо с темными полосами загара. Казалось, по этому лицу проехалась машина и оставила след шины. Незнакомец обтерся полотенцем, взял с полки над зеркалом большой флакон с одеколоном, брезгливо понюхал, зажмурил глаза, потом немного отлил в ладонь и прошелся по щекам и подбородку. Где-то Аршак его видел, но никак не мог вспомнить - где?
– Ты еще здесь?
– удивился он Аршаку.
Аршак, ожидая неизбежного подвоха, молчал.
– Что, начался шабаш?
Догадавшись, что речь идет о карнавале, Аршак кивнул.
– Так, значит еще минут шестьдесят-семьдесят будут трястись. Танцуют все! А ты почему не танцуешь?
– Не хочу, - угрюмо ответил Аршак.
Услышав его голос, незнакомец вздрогнул, вскочил с места и, подбежав, внимательно посмотрел на него.
– Меня зовут Николай, - медленно и внятно произнес он.
– А тебя как зовут? Назови свое имя.
Не отвечая, Аршак подошел к крану, прополоснул стакан и только напившись, сказал:
– Меня зовут Аршак.
Николай отшатнулся. Потом схватил Аршака за плечи, встряхнул.
– Как ты сюда попал? Где дверь? Бежим отсюда!
– Ничего я не знаю, - сердито огрызнулся Аршак, высвобождая плечо.
– Эх, и тебя заполучили! Вот невезение! Теперь этот хрен усатый
– Нет. Какая дверь? В Аэндор?
– Какой к черту Аэндор!? Он к нам прорывается, к нам, понимаешь, здесь всех сожрал, а теперь за нас возьмется. Наворочал тут, накрутил, а у самого только одно на уме - жрать, жрать, жрать...
Речь Николая стала бессвязной. Он говорил, брызгая слюной и дыша крепким запахом одеколона:
– Он ищет дверь, чтобы пройти сквозь нее, тогда его не остановить, тогда он у нас покушает вволю, и все остальные тоже - хоть и единосущи, но каждый хочет урвать лучший кусок себе...
– А почему они все это терпят - перебил его Аршак.
– Кто?
– Ну, столько народа...
Николай вытаращил на него глаза, огляделся и странным шепотом сказал:
– Здесь, кроме него, никого больше нет.
Аршака забил озноб. Зуб не попадал на зуб, трясущимися руками он поплотнее запахнул на себе куртку. Николай, не обращая на него внимания, шептал, скосив глаза на пол:
– Я сам ни хрена не понимаю, только слышал где-то про птицу, да про по... поликлон, вот как эта зараза называется, а птица, понимаешь, она вроде как сюда прорывается, а он туда, к нам, а у нас своих таких хватает, схавают его с потрохами и фамилии не спросят, вот он, сучий потрох, силу здесь набирает, пошустрит у нас, и к себе, на своих сучатах отъедается, а нам отсюда сваливать надо вместе, одеколон - и тот дерьмо, вода вонючая, надо вниз прорываться, вниз, чердаком вниз, а там и стены труха, картинки хреновы, звездолеты-дристолеты...
Озноб мгновенно прошел, Аршак выпрямился.
– Я знаю, - вскричал он, - я этот звездолет в клочья разодрал, там дверь квадратная!
Николай заплакал.
– Неужели нашел? Господи, да что мы здесь... Деру отсюда!
– Так это и есть та дверь, которую усатый ищет?
– Нужна она ему очень, - сплюнул Николай на кафельный пол.
– Он зеркало ищет, зеркало и есть дверь.
– А вот этого не следовало говорить, - раздался голос за спиной Аршака.
Его он сразу узнал. Похожий на сиповатое клекотание Кошкодава-Ракоеда, но немно глуховатый голос не так давно вещал ему про Аэндорский трон, про дядю на троне и про все остальное. Но только сейчас Аршак разглядел обладателя голоса - плотного человека с тяжелым лицом, абсолютно не похожего на владетеля замка. Разве что глаза...
Николай нахмурился, помотал голвой, словно отгонял навязчивое видение, потом улыбнулся, подмигнул Аршаку и, взяв с полки опасную бритву, со щелчком раскрыл ее. Аршак понял, что созрела крутая драка, а бритва и не нужна вовсе, вдвоем с другом они и без бритвы справятся с этим, новым, без усов, но с мохнатыми бровями. А там и до Кошкодава доберутся, вот тогда бритва и пригодится, усики они ему укоротят!
Если бровастый кинется на них, то Аршак упадет под ноги, повалит, а Николай сделает остальное. Но драки не вышло.