Черный Страж

Смит Э. Дж.

Они прошли через коридор, мимо небольших групп наемников в черных доспехах, большинство из которых были уже пьяны почти до бесчувствия, и поднялись по главной лестнице к Певайну, обосновавшемуся на втором этаже. Никто больше не обращался к ним, и Фултон, казалось, несколько успокоился, когда основная масса наемников осталась позади.

Трактирщик остановился на верхней ступеньке, и Ланри увидел на лице друга выражение изумления и гнева.

– В чем дело, Фултон? – спросил священник.

– Этот человек… – ответил тот, дрожащей рукой указывая на огромного

бородатого верзилу, развалившегося на скамье перед дверьми Певайна. – Это он, тот самый, который… забрал Беллу.

Ланри вспомнил веселую, жизнерадостную жену Фултона. Она была кухаркой и работала с мужем в их таверне. В ночь сражения наемник вломился к ним в дом, и Белла попыталась убить его кухонным ножом. Но вместо этого он утащил ее в загон для пленников на городской площади. Фултон в это время находился в Коричневой часовне и увидел свою жену лишь несколько дней спустя – ее изнасиловал, а потом обезглавил тот самый человек, с которым она пыталась бороться. И он сейчас лежал, гогоча над какой-то непристойной шуткой, у дверей своего хозяина.

Ланри прикоснулся к плечу Фултона, пытаясь успокоить его.

– Если ты погибнешь сегодня, мой друг, никому от этого не станет легче, – прошептал священник. – Просто отвернись, не смотри на него.

Фултон беззвучно заплакал, но кивнул и послушался совета Ланри, прекрасно понимая, что слова Ланри мудры.

Они прошли мимо убийцы, который едва взглянул на них, занятый разговором с другим наемником, и брат Ланри постучал в дверь Певайна.

– Я занят, – тут же послышался ответ.

– Он занят, брат, – повторил наемник. – Отвали и приходи позже.

– Если я приду позже, мне все равно скажут, что он занят, – произнес Ланри, призвав на помощь все свои запасы терпения. – Одно и то же происходит каждый день. Нельзя ли просто миновать этот обычный ритуал и перейти к основной части, чтобы я мог вернуться в церковь с пищей и водой?

Наемник расхохотался и хлопнул Ланри по спине.

– Ты прав, жрец, – хмыкнул он и сам постучался к Певайну. – Халлам, это твой Коричневый священник.

Последовала небольшая пауза, затем недовольный голос из-за двери произнес:

– Ладно, Ланри, заходи.

Ланри вежливо улыбнулся наемнику, взял Фултона за руку, чтобы тот не отставал, повернул дверную ручку и вошел в кабинет маршала.

Священник пересек его и остановился перед письменным столом. Певайн изображал сейчас кого-то наподобие военного губернатора – хозяина Канарна, только рангом пониже, чем сэр Риллион, который ясно дал понять, что ему нет дела до населения. Рыцари Красного ордена были более благородными и по-своему более добрыми к людям, чем наемники. Однако Ланри не видел ни одного из них с того дня, как крупные силы прошли через город две недели назад, и ему приходилось общаться только с Певайном и его ублюдками.

– Значит, ты за едой и водой, Ланри? – спросил Певайн и демонстративно зевнул.

– Именно так. Я был бы очень признателен, если бы вы выдали немного больше, чем вчера, – ответил священник.

– Сколько получишь, столько и получишь. –

Певайн злобно взглянул на Ланри. – У меня количество припасов ограничено, а мои люди тоже должны есть и пить.

– Но ваши люди могут взять пищу и воду, когда захотят, а мои вынуждены распределять на несколько дней то, что вы выдаете нам. Люди умирают от голода и болезней, Певайн.

Вопрос был серьезный, ведь теперь, когда герцога не стало, Ланри отвечал за жизнь и здоровье горожан.

Наемник рассмеялся, как будто Ланри сообщил ему нечто забавное:

– Значит, кучка вонючих крестьян немного похудеет… подумаешь, проблема!

Ланри стиснул челюсти и ощутил внезапное желание помыться, оказавшись дома. Общаться с таким отвратительным негодяем ежедневно было весьма и весьма нелегким испытанием.

– Если вы уничтожили половину населения, это еще не означает, что остальным не надо есть и пить, – сказал Ланри как можно более спокойным тоном. – Мы можем обойтись без вина, рыба и мясо остались в далеком прошлом, но хлеб, крупа и вода необходимы для выживания… сэр рыцарь.

Певайн обошел письменный стол и остановился перед братом Ланри. Рыцарь был очень высокого роста, и от него исходил неприятный запах. Священник даже заподозрил, что Певайн специально не моется, чтобы производить особенно мерзкое впечатление.

– Не надо относиться к жизни так серьезно, Ланри. Почему бы нам не открыть с тобой бутылочку вина и не позвать симпатичных крестьянских шлюх; хоть пару часов получим удовольствие от того, что мы мужчины. – Улыбка Певайна была не менее отвратительна, чем его вонь. – Прежде всего я служитель Коричневого ордена. Когда-нибудь позднее я наверняка вспомню, что я мужчина. Но сейчас нельзя ли мне, с вашего позволения, получить продукты? – спросил Ланри, позволяя себе выдать охватившее его раздражение.

Фултон по-прежнему смотрел в пол; время от времени он морщился от страха и нетерпения, но в основном лицо его было бесстрастным, и он не издавал ни звука. Певайн до сих пор не обращал на него внимания, но сейчас он вопросительно взглянул на Ланри.

– Твой друг, я вижу, нервничает. Может быть, он составит мне компанию и вспомнит о том, что он мужчина? – Наемник подошел к Фултону. – Как насчет поразвлечься, человечек?

Ланри отстранил Фултона и решительно встал перед Певайном, который устремил на него злобный взгляд.

– Если вас не затруднит… мы очень спешим, – вежливо произнес он.

– Хорошо! – раздраженно рявкнул рыцарь-наемник. – Вы все такие деловые, церковники. Идите за мной.

Ланри вздохнул немного свободнее, когда Певайн повернулся к боковой двери. Внешние стены канцелярии маршала были из камня, но внутри он представлял собой сеть деревянных лестниц, которые вели в различные бункеры для зерна и склады продуктов. В мирные времена эти хранилища использовались для засолки и копчения мяса и рыбы, а также для того, чтобы запасать продукты на зиму – зимы в Канарне были долгими и суровыми. Сейчас этими складами пользовались для того, чтобы контролировать голодавших жителей.