Черный свет

Германов Майк

– Только аккуратно. Чтобы не так, как в последний раз.

Самсонов машинально приложил руку к швам.

– Сам не хочу.

В кабинет вошел Дремин с пакетами из ресторана.

– Кушать подано! – объявил он, кладя все на стол.

– Парни будут искать Подлесскую, Ладонникова, Саурова и Мартышкина, – сказал Самсонов, когда Морозов и Рогожин вышли. – Когда найдут, привезут в управу.

– Вот и отлично, – кивнул Дремин. – А мы перекусим. Нам еще на похороны идти.

* * *

Центральное

кладбище было относительно новым – его заложили только в советское время. Зато оно могло поспорить со многими кладбищами города своими размерами. На его территории находились также колумбарий (несколько кирпичных стен, с двух сторон которых имелись ячейки, закрывающиеся мраморными плитами) и крематорий, чьи трубы возвышались над деревьями и были видны даже с шоссе.

Дождь по-прежнему моросил, лениво и размеренно, нисколько не освобождая тяжелые тучи от их ноши. Они висели над городом и кладбищем набрякшим влагой ватным одеялом, практически не двигаясь. Воздух из-за дождя не делался свежее, в нем словно законсервировались запахи пыли, гари, бензина и выхлопных газов.

На могилах лежал серый туман, закрывающий выложенные плитами дорожки и надгробия. Из него поднимались красные и черные гранитные обелиски всевозможных форм и размеров. Крестов было мало, но и они в основном были каменные.

Перед зданием крематория стояли автобусы и минивэны. Водители курили, стоя группами человека по три-четыре. Справа виднелась недавно построенная часовня с шатровой крышей ярко-синего цвета.

В зале, облицованном мрамором песочного цвета, собралось человек сорок, из которых Самсонов знал только нескольких, да и тех больше по фотографиям. Только с Долининым он встречался лично.

Гроб был черным, металлическим. Он стоял на возвышении, окруженный цветами и свечами. Верхнюю часть приоткрыли, и можно было подойти попрощаться с покойником. Играла тихая незнакомая Самсонову музыка – фортепиано и альт. Пахло ладаном и воском.

Абгарян произнес речь довольно складно и проникновенно. Многие плакали, особенно женщины.

На одну из них Самсонов обратил особое внимание: она была в полном трауре, даже вуаль надела, что выглядело необычно. Рядом с ней переминалась с ноги на ногу бледная худенькая девочка лет шести с аккуратно заплетенной черной косой. Самсонов попытался поймать взгляд женщины, но она смотрела в пол и упорно не поднимала глаза. Было ясно, что это вдова Жаркова.

После Абгаряна еще несколько человек выразили желание высказаться по поводу кончины своего коллеги-товарища-близкого друга. Наконец, служащая крематория, подведя краткий итог всему вышесказанному, объявила, что пора начинать церемонию сожжения.

Из колонок зазвучала похоронная мелодия (Самсонов услышал, как кто-то из присутствующих шепотом говорит соседу, что это отрывок из «Реквиема» – «Libera me», то есть

«Избавь меня»), и гроб медленно начал опускаться в подвал, где находились печи.

Затем присутствующих попросили выйти в фойе, а вдова с девочкой ушла за документами. Их должны были им вручить через несколько минут, после чего все отправлялись на поминки в арендованный коллегами Жаркова ресторан.

В коридоре к Самсонову дергающейся походкой подошел Долинин.

– Опять что-то вынюхиваете? – проговорил он грубо. – Лучше бы защитили Глеба, чем следить за ним и ничего не предпринимать. Его ведь убили у вас на глазах?

– С чего вы взяли? – спокойно поинтересовался Самсонов.

– Нам сказали, что вы вызвали «Скорую».

– Я не знал, что Жаркова собираются убить. А вы?

– Что я? – дернулся Долинин, вылупившись на Самсонова.

– Допускали такую возможность?

Лицо профессора покрылось пятнами.

– С какой стати?!

– Ну, вы же тоже знаете про «черный свет», – уверенно заявил Самсонов, следя за реакцией собеседника.

– Про что? – растерялся на пару секунд Долинин. – Черный свет? При чем тут это?

– В курсе, что это такое?

– Ну, ультрафиолет, кажется. При чем здесь это вообще? – Долинин явно распалялся все больше.

– Думаю, на вашем сервере кое-что хранилось, – многозначительно заявил Самсонов. – Связанное с ключами и черным светом. Будете отрицать?

Долинин побледнел, его кадык заходил вверх-вниз. От него пахло мандаринами все сильнее, и полицейский решил, что это аромат дезодоранта.

– Не знаю, что вы имеете в виду! – выпалил Долинин глухо и огляделся, словно опасаясь, что их могут услышать.

– Я вам не верю, – упрямо заявил Самсонов.

Долинина передернуло:

– Плевать мне!

– Подумайте вот о чем: некто уничтожает все, что связано с тем, о чем я сказал. Не только данные, но и людей. Так что вы можете оказаться следующим. Или кто-то из ваших коллег.

– Что за бред! – безо всякой уверенности пробормотал Долинин, делая шаг в сторону. – Мне нужно идти. Тут похороны, знаете ли.

– Смотрите, чтобы в следующий раз мне не пришлось посетить ваши собственные! – жестко бросил ему вслед Самсонов.

Профессор обернулся на секунду, но тут же постарался скрыться в толпе.

– Ну что? – спросил, глядя ему вслед, Дремин. – Замазан по уши?

– Уверен, что да. Надо бросить кость еще нескольким товарищам.

Дремин понимающе кивнул:

– Если что, я у выхода.

Самсонов направился к Анне Шварц. Она была в черном платье ниже колен, такого же цвета чулках и туфлях. Под мышкой держала бархатный клатч с серебряной пряжкой.

– Добрый день, – проговорил Самсонов, подходя.

– Ничего доброго, – ответила она, лишь мельком взглянув на него. – Вы кто? Из полиции?