Черный талисман

Суворова Татьяна

Он вытащил из-за дивана джинсовый костюм - еще одну псевдонормальную вещь, появившуюся в его квартире. Переоделся. Открыл окно. Провел рукой в воздухе словно погладил его. В ответ на это движение до его ушей долетел слабый, непонятный звук. Порядок.

До проспекта внизу - двенадцать этажей. Валентин бесшумно вспрыгнул на подоконник, поставил ногу на воздух. Немного прошел по нему. Из пустоты протянулась старческая рука - совсем как тогда, в парке, ей не хватало только прозрачной палочки. Валентин сделал два шага к этому ориентиру - и пропал. Впрочем, и до этого

его можно было увидеть лишь из окон этого, самого верхнего в доме, этажа - воздушный "пол" был обманчиво прозрачен.

Кресло окутало торс и тут же закостенело. Навен выключил гравитационное поле - "сходни" катера, по которым только что прошел Валентин. Голосом скомандовал автопилоту. В серо-синих сумерках кабины раздалось негромкое шипение - заработал антигравитор. Город рухнул вниз, туда же с бешеной скоростью полетела Земля. Через три минуты после старта корабль несся уже на одной второй скорости света.

– Ты зря вынес девушку на руках.
– Навен всматривался вперед так, как будто сам вел катер.
– Если здесь появится Темная Гвардия, из-за этого пижонства тебе будет сложнее скрыться.

Валентин, сидя в принудительно-удобной позе, улыбнулся:

– Почему они появятся? Ведь Империя не знает о Земле. И ты сам говорил, что наш сектор Галактики не исследуется, считаясь неперспективным.

Старик хотел покачать головой, но кресло не дало сделать этого.

– Гвардия вездесуща, а ты забываешь, что активирован только наполовину. Если они прилетят, я буду вынужден удирать. Ты должен будешь сам довести свою активацию до конца - но для этого тебе надо остаться в живых. А в живых ты останешься, лишь растворившись в массе землян. Не надо недооценивать Империю, не надо...

Катер уже тормозил. Глуховатый звук прошел через обшивку, кресла и скафандры. Глаза не успели уловить мелькнувшего на экране основного корабля. Шипение антигравитора оборвалось. Все, прилетели.

За огромным, во всю кабину, окном был все тот же серо-синий полумрак. На корпус, успевший раскалиться за доли секунды, уже была напрыснута термозащитная оболочка, но в воздухе жар еще не исчез. Шлюз распахнулся и захлопнулся так быстро, что потери атмосферы корабля практически не было, - тем более что отверстие его люка повторяло форму катера, допуская подлет только в одном положении и позволяя лишь миллиметровые отклонения от курса. Все автоматически. Перегретый от трения газ бушует, рвется наружу - но уже некуда. Машины мгновенно охлаждают его, а медленные люди еще не сообразили, что прибыли на место...

Кресла обмякли, люк катера открылся. Совсем рядом, буквально в двух шагах от него, в воздухе покачивался почти прозрачный диван без ножек.

Люди вышли, сели. Немедленно включилось защитное поле дивана, и он с бешеной скоростью полетел по горизонтальным, вертикальным шахтам сообщения. Все вокруг него слилось в сплошную пелену. Гул, слабый и заунывный. Резкая остановка, скомпенсированная антиинерционными полями.

Защитный "колпак" отключился. На Валентина пахнуло горячим, сухим воздухом. И тут же - прохладный поток,

уносящий избыточное тепло.

Неизменный тускловатый свет - ну почему на имперских кораблях принят только он? (Надо спросить Навена, чему и как здесь мешает нормальная освещенность...) Матово отблескивающие, похожие на каменные стены. На низком потолке - пленка датчиков контрольно-автоматической системы. Она похожа на красноватое, кривое зеркало...

Навен, затянутый в облегающий черный комбинезон и от этого кажущийся еще более старым и изможденным, начал проверять состояние главной активаторной установки. Ее уменьшенное изображение вертелось в воздухе на уровне его глаз, показывало все новые срезы и ракурсы срезов - это позволяло поочередно проследить путь каждого контрольного импульса. Валентин пошел на свое место внутрь дымчатого, пульсирующего цилиндра из "газа". Встал там, ожидая начала.

Как всегда, ощущения большого сеанса активации напоминали малый только в первые минуты. Очень скоро исчезло все тянущее, начало казаться, что каждая клетка погружена в кипяток. Мозг заполнили иллюзорные вой и вибрация. Дымчатое (особые структуры пространства, псевдополя) находилось в каждом атоме организма, "раскачивало", усиливало аномалии в глюонных полях, а эти аномалии влияли на межатомный вакуум. И его "завихрения" - стринги - изменялись; а следовательно, изменялись и состоящие из них те же глюоны; изменялись кварковые структуры, электроны, атомы...

В информационные структуры мозга, перестраивающиеся параллельно с телом, неслась лавина информации. Усвоить ее по-настоящему, осознать ее существование совершенно невозможно. И поэтому структуры мозга просто впечатывали ее в себя, прятали в подсознание. Валентин понятия не имел об объеме этих знаний. Позже с ними придется разбираться - а пока по мере надобности можно пользоваться ими чисто механически, не понимая, что, откуда, куда, почему, как... Ей-ей, словно выдрессированный медведь, управляющий мотоциклом...

Слепота и глухота. Ощущаются лишь организм, процессы, идущие в нем, - и то малая, нефундаментальная их часть.

Навен все время оглядывался на обзорный экран - клочок Космоса, повисший между двумя пепельными стенами. В нем медленно плыли созвездия - казалось, что Вселенная снаружи звездолета танцует.

Эти наблюдения не мешали Навену контролировать работу активатора и успокаивали старика - локатор не засекал ни одного крейсера Темной Гвардии; ни один алый росчерк-сигнал не накладывался на обычное, визуальное небо.

...Сеанс кончился. Валентин, чуть покачиваясь, добрался до местного подобия тахты. Тело - кусок теплой ваты, все вокруг зыбкое, дымное. Подольше бы лежать, смотреться в красноватое, лгущее зеркало... Но через час придется провести малый сеанс - при помощи "фонарика". Иначе активация затянется на полгода с лишним.

– Я ничего не понимаю, я отказываюсь понимать!
– крикнула тетя Нина, нервно намыливая руки. Брызги воды массами летели на ее светлый, аккуратный халат, но сегодня она этого не замечала.