Черный тан

Лау Миллер

– Беа?

– Что?

Талискер смотрел на нее выжидающе.

– С тобой все в порядке, Беатрис?

– Да, все нормально.

– В таком случае дай нам тридцать минут. Мы поднимемся по пожарной лестнице. – Талискер показал свой маршрут по плану, который Беа пересняла в библиотеке. К несчастью, план составили тридцать лет назад, с тех пор в доме были произведены некоторые перестройки. Оставалось надеяться, что ничего глобального совершено не было и основной проект не изменен. – Если к тому времени мы не появимся, иди и стучи в дверь или делай что-нибудь еще, чтобы отвлечь

их внимание.

Она кивнула и с улыбкой посмотрела на Талискера. Брюки были велики в талии, и ему постоянно приходилось их подтягивать, чтобы они не свалились, в то же время они были достаточно короткими, чтобы лодыжки овевал прохладный ночной воздух. Беа реквизировала черную одежду Армии Спасения, в которую сейчас были одеты ее друзья, со склада на работе. И теперь они выглядели и пахли как ниндзя, одетые в магазине подержанного платья.

– Будьте осторожны, – прошептала она хрипло.

Сандро рассеянно помахал ей рукой, и они скользнули в калитку, немедленно исчезнув в тени.

Риган проснулась по какой-то причине, которую и сама не смогла бы назвать. Она открыла глаза и посмотрела на пустую подушку рядом с собой, на которой так часто лежал Фрезер. За окнами медленно стелился туман, захватывавший в плен молчаливый город. Беспокойство Риган в большей степени было вызвано атмосферой тревоги, воцарившейся в городе за последние несколько недель. Ее ощущали многие в Сулис Море, хотя старались об этом не говорить, опасаясь накликать беду, пока только воображаемую. Ночь в эти предрассветные часы была наполнена болью. Те, кто горевал, ощущали свое страдание гораздо острее и не могли спать. И многих бы удивило, узнай они, что Риган тоскует по Фрезеру.

Нельзя сказать, что она его искренне любила, в ее сердце не было места для этого чувства, но он делал ее существование немного легче. Жизнь правительницы Сулис Мора сурова во многих отношениях. Она постоянно должна находиться у всех на глазах, ее окружают люди, готовые подчиниться любой команде. По правде говоря, Фрезер был одним из них, всегда готовый угодить и беззаветно преданный ей. Риган не чувствовала никаких угрызений совести по поводу того, что приказала ему явиться к ней, а потом и лечь в ее постель, так как ей было известно, что Фрезер и сам хотел этого. Ее единственным условием было молчание, об их связи никто не должен был знать. Фрезер был легким человеком во всех отношениях. Он никогда ничего не требовал от нее, не напрягал ее интеллект, как Джал, не бросал вызов. В обмен на редкие часы страсти он заставлял Риган улыбаться и даже смеяться, короче говоря, скрашивал ее одиночество. Теперь же он, как и Трис, покинул ее. Его смерть была безобразным, кровавым преступлением.

Девушка вздохнула, протянула руку и положила ее на подушку, чувствуя горе, тоску и сожаление. Она не спала нормально с той ночи, как… Риган передернула плечами. Ночью ей было жарко, поэтому, когда она проснулась, простыни были влажными, волосы прилипли к вспотевшим плечам, ей было очень не по себе. Кто-то должен заплатить за это. Ее лишили и друга, и любовника, одного за другим, оставив в изоляции. Сейчас Риган вдруг пришло в голову,

что совсем недавно исчезли две ее любимые служанки. Возможно, следующим будет Джал. Надо предупредить его.

– Я на твоем месте не стал бы беспокоиться о нем.

Голос раздался с противоположной стороны кровати. Риган резко выпрямилась, тревожное восклицание было готово сорваться с языка.

Там стоял старик. Он был одет в серые лохмотья, а в руке держал длинную суковатую палку. Рука, державшая ее, была очень худой, и Риган сначала была почти уверена, что ее навестило привидение или дух. Это впечатление быстро исчезло, как только старик сел на край кровати, потому что матрас слегка прогнулся под тяжестью его высохшего тела.

Риган вдруг вспомнила солнечный летний день, когда она была ребенком лет десяти. Они играли с Трисом, и он разозлил ее, что-то разбив, за что Риган отхлестала его, полностью потеряв контроль над собой. Не удержав равновесия на больных ногах, Трис упал и сильно поранился. Этот человек, сидевший на ее кровати, приходил в тот день, и в его голубых добрых глазах было точно такое же пророческое выражение.

– Вычитаете мои мысли. А вы… я думаю, что знаю, кто вы.

– И кто, ты думаешь, я?

– Мориас, – ответила она. – Я помню. Но вы выглядите точно так же, как и тогда…

– Да, все верно. – Его голос звучал очень тихо. – Но ты, Риган, стала другой. Теперь ты не просто причинила боль своему брату, сейчас Сутра стоит на краю пропасти, и привела ее туда ты.

– Думайте, что говорите, – холодно заметила Риган. Старик улыбнулся, но глаза его оставались печальными.

– Знаешь, сколько магии мне пришлось применить, чтобы попасть сюда? Больше, чем ты можешь себе представить. Здесь столько сигнальных знаков и так все охраняется, что никакая другая магия не может проникнуть.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – нахмурилась она.

– Нет, конечно, нет, Риган. Ты была слишком глупой… Мориас вдруг встал и стал оглядывать комнату, будто ожидая что-то увидеть в тени. Из прихожей донесся какой-то звук, словно по замку пронесся ветер. Сначала звук был тихий…

– Что это? – прошептала Риган.

– Я должен спешить. Он видит меня. Тристан жив…

– Я знаю.

– Нет, тебе только кажется, что ты знаешь. Где он находится, я тебе не могу сказать, потому что он читает твои мысли. Но твои служанки, о которых ты вспоминала недавно, мертвы, так что ты их больше не увидишь. Они были убиты той же рукой, что и Фрезер. Только колдовство могло сделать их смерть незамеченной в городе…

– Кто? – потребовала она ответа. – Кто мог это сделать? Я была здесь и все видела. В одну секунду он был жив, а в следующую… Я не видела ни удара, ни убийцы. Такое впечатление, что нож просто появился в его горле…

Мориас встал с кровати, как будто собираясь уходить. Снаружи шум ветра становился все сильнее. Он с недоверием и злостью посмотрел на дверь, потом опять на Риган.

– Как может быть, чтобы ты не знала? – Старик пристально вглядывался ей в лицо, как будто пытаясь прочесть правду по его выражению и проникнуть глубже в ее душу. – Это…