Черный тополь
Шрифт:
«Пила ли та девушка коньяк?»
«Пила. Рюмки две выпила. Это я хорошо помню».
«Вам показана фотокарточка одной женщины. Не опознаете ли вы в этой личности ту девушку?»
«Это она самая. Совершенно точно».
«Какие были взаимоотношения у того человека с этой девушкой?» – «Очень любезные, но не похожие, что этот человек был ее отцом. Девушка стеснялась немного, но когда выпила коньяк, то, как я обратил внимание, не отказывалась от ухаживания со стороны своего покровителя даже в моем присутствии».
«Личность вот на этой
«Тот самый».
«Личность вот на этой фотокарточке – Анисья Мамонтовна. Головня. Этот та девушка?»
«Та самая».
«Имели ли вы какие-либо личные счеты с указанными личностями?»
«Никогда и никаких. Они только раз проехали на моем пароходе. Больше я их нигде не встречал».
Майор Семйчастный попросил Демида взглянуть на протокол; затем он подозвал к столу Анисью Головню.
– Взгляните на подпись капитана Васютина.
Словно омертвевшими, остановившимися глазами Анисья глянула на протокол, но не видела не то что подписи Васютина, но и папки с бумагами.
– Садитесь, – сказал ей майор.
И она машинально опустилась на стул.
– Зачитайте, майор, показания Гавриила Ухоздвигова.
– Не надо! Не надо! – вскрикнула Анисья, умоляюще вскинув глаза на подполковника.
– А разве вы знаете, какое это показание? Мы его вам еще не зачитывали. Послушайте.
Анисья всхлипнула, вытирая слезы, пила воду, и зубы ее звонко цокали о стекло. Все эти звуки бились в Демиде, отдаваясь в сердце. Ему было невыносимо тяжко.
Между тем Ухоздвигов показал вот что:
«Вопрос: Вас познакомили с показаниями капитана парохода Васютина. Подтверждаете ли вы это показание?
Ответ: Подтверждаю. Личных счетов с Васютиным не имею.
Вопрос: Какую цель вы преследовали, уединяясь в каюту с Анисьей Головней?
Ответ: Я постарался сделать все возможное, чтобы направить ее на путь борьбы с коммунизмом, чему я посвятил всю жизнь. Я видел в ней цельный характер. Я начал с того, что мы с нею не чужие люди, а родственные души, хотя ни она, ни я словом не обмолвились, что мы родственники по крови. Я знал и твердо уверен, что она в будущем последует моему примеру, посвятит всю свою жизнь борьбе с коммунизмом. И эту мысль я ей сумел хорошо внушить и разъяснить.
Вопрос: Назывались ли вы Анисье Головне своим настоящим именем?
Ответ: Мы и без того достаточно понимали друг друга.
Вопрос: Что вы внушили Анисье Головне о фашизме и о войне?
Ответ: Я не внушал, я на нее имел прямое влияние. Если говорить о внушении, то это было сделано до меня ее матерью.
Вопрос: Что вы внушили Анисье Головне о ее будущем?
Ответ: Тогда этот вопрос мною не был решен. Я ждал окончательной развязки войны. Если бы в России установился настоящий порядок, то, вероятно, мне пришлось бы взяться за восстановление моих приисков. Тогда бы я нашел место и для моей дочери. Я никогда не забывал, что она моя единственная дочь, и постарался бы сделать
Вопрос: Уточните, какие были между вами взаимоотношения?
Ответ: Между мною и Анисьей в годы войны установились взаимоотношения полного единения. С тех пор мы встречались с нею как хорошие друзья. Я верил, что она никогда не пойдет на предательство.
Вопрос: И вы никогда не назывались ей отцом?
Ответ: В этом не было необходимости.
Вопрос: Принимала ли Анисья Головня участие в диверсиях, совершенных вами на прииске Раздольном, а также в поджогах тайги и в делах секты «Свидетели Иеговы»?
Ответ: В этом также не было необходимости. У меня было достаточно помощников и единомышленников.
Вопрос: Кто вам помогал?
Ответ: Кроме известных вам лиц, во время воины – дезертиры, скрывавшиеся в тайге.
Вопрос: В показаниях капитана Васютина есть намек на то, что между вами и Анисьей были особенные взаимоотношения? Как понимать такие взаимоотношения?
Ответ: Между мною и Анисьей была только духовная близость, полное единение. Что, вероятно, и бросилось в глаза капитану Васютину.
Вопрос: Взгляните вот на эту фотографию. Узнаете ли вы, кто сидит за столиком в ресторане?
Ответ: За столиком по правую сторону сижу я, по левую – Анисья. Это было в ресторане «Енисей» в 1949 году…»
Наступила минутная заминка.
Майор Семичастный, закрыв папку с делом Ухоздвигова, ждал, что скажет подполковник.
Анисья, согнувшись на стуле, рыдала навзрыд. Подполковник в третий раз подал ей стакан воды. Она приняла стакан, но руки ее так дрожали, что она едва удержала стакан, сплеснув воду на платье.
– Успокойтесь.
Подполковник опустил ладонь на плечо Анисьи.
– Если вы так запутались, надо смело развязывать узлы. Другого выхода нет.
– Я, я разве виновата, что родилась у такой матери, – сквозь слезы пробормотала Анисья. – Чем я виновата? Такая жизнь! Всегда обман! Всегда хитрость!.. Я ничего не могла сделать… это началось сразу, как я только помню себя. И тогда на пароходе… не знаю, почему ушла из трюма… я знала… чувствовала, что кругом запуталась, а как быть – не знала! Не было у меня единения с Ухоздвиговым! Не было. Я всегда слушала и молчала. Не было, не было!
– Успокойтесь.
– Узнайте в леспромхозе, как я работала. У рабочих, у всех. Я пробовала оторвать мать от такой жизни… мы всегда ссорились. Да что я?
– Так почему же вы не разоблачили бандита? Не помогли обезвредить его вовремя? – вспылил подполковник впервые за весь допрос. – Что же вы молчали? Вы же смелая девушка! Ну, а золото, которое тайно скупала ваша мать и переправляла спекулянтам? Вы показали, что дважды отвозили посылку спекулянту в Красноярск? Вам же было известно, какие посылки отправляла с вами мать!.. Сейчас арестована большая группа валютных спекулянтов. Вам придется с одним из них встретиться.