Черный треугольник. Дилогия
Шрифт:
– Мне хочется вам верить, Александр Викентьевич, – сказал я. – Но человеку, как известно, свойственно ошибаться. Вы, например, ошиблись в Глазукове. Почему же вы не можете ошибиться в Мессмере или Кербеле?
– Тут совсем другое, – сказал Димитрий, – совсем другое… Я, к сожалению, не вправе объяснить вам, что произошло в действительности, и разъяснить таким образом недоразумение. Но если мое слово что-либо для вас значит, поверьте: ни Василий Мессмер, ни Федор Карлович к ограблению не причастны. В этом они чисты и перед
– Всевышний в доказательствах не нуждается, Александр Викентьевич, – сказал я грубей, чем мне бы хотелось, – он все знает и все видит. Что же касается меня… Я верю вам и вашему слову, но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли…
Он мгновенье колебался, потом твердо сказал:
– Я вас понял. Вам нужны доказательства, и я позабочусь о том, чтобы вам их представили. Я обещаю, что у вас вскоре будут доказательства невинности Василия Мессмера и Федора Карловича.
– Я вам заранее благодарен, Александр Викентьевич. Если вам в этом потребуется моя помощь…
– Нет, не потребуется. Вам придется выполнить лишь одно условие.
– Какое же?
– Прекратить ремонт телефонных проводов в Кремле.
Я посмотрел на часы:
– Считайте, Александр Викентьевич, что ваше условие уже выполнено.
Допрос владельца ювелирного магазинагр. А.Ф.Глазукова, произведенныйзаместителем председателя Московского советанародной милиции Л.Б.Косачевским
К О С А Ч Е В С К И Й. На сколько возрос оборот вашего магазина в семнадцатом году?
Г Л А З У К О В. Какой там возрос! Еле концы с концами свожу. Уж вы мне поверьте.
К О С А Ч Е В С К И Й. Верю. Но тогда другой вопрос: ежели дела так плохи, то зачем вам потребовался еще один приказчик, за которым вы якобы отправились на биржу труда?
Г Л А З У К О В. Я хотел уволить одного из своих приказчиков.
К О С А Ч Е В С К И Й. Кого из двух?
Г Л А З У К О В. Вишнякова.
К О С А Ч Е В С К И Й. Но он работает у вас двенадцать лет, и все эти годы вы были им довольны.
Г Л А З У К О В. Какое там доволен! Жулик он, бестия…
К О С А Ч Е В С К И Й. Ах вон как? Ну что ж, спасибо, что раскрыли нам глаза. А то ведь мы ему поверили, что вы первого февраля ни на какую биржу труда не ездили, а провели целый день у себя в магазине. Очень он убедительно рассказывал… А второй приказчик тоже, конечно, бестия?
Г Л А З У К О В. Да нет… Филимонов честный малый.
К О С А Ч Е В С К И Й. Странно. Дело в том, что он говорит то же самое. Врет?
Г
К О С А Ч Е В С К И Й. Да и мы так думали. Но он говорит: точно. Первого февраля, оказывается, день ангела его жены – вот какое дело. Хотел, говорит, пораньше с работы уйти, да не смог: хозяин весь день безотлучно в магазине сидел. То одно, говорит, ему требовалось, то другое…
Г Л А З У К О В. Напутать всегда можно.
К О С А Ч Е В С К И Й. Совершенно справедливо. А какое впечатление на вас произвел гражданин, который предложил купить у него жемчуг?
Г Л А З У К О В. Да какое впечатление? Обычное. Гражданин как гражданин. Одет чисто, вежлив…
К О С А Ч Е В С К И Й. Не кусался? Не лаял?
Г Л А З У К О В. Это зачем же? Не сумасшедший ведь, при своем уме…
К О С А Ч Е В С К И Й. Странно.
Г Л А З У К О В. Что странно-то?
К О С А Ч Е В С К И Й. Приобретенный вами у неизвестного жемчуг стоит самое малое 30–40 тысяч рублей на золотые царские деньги, а уплатили вы за него две с половиной тысячи рублей. Так продешевить мог или сумасшедший, или вор, которому нужно было поскорей избавиться от награбленного. Сумасшедший отпадает. Следовательно, вор. И вы, предложив ему меньше одной десятой цены, знали, что это вор.
Г Л А З У К О В. Помилуйте, гражданин Косачевский! Да мало ли какие обстоятельства могут быть у человека!
К О С А Ч Е В С К И Й. Обстоятельства, конечно, могут быть разные. Но тем не менее вы не сделали записи о своей покупке в книге. Почему?… Вот то-то и оно. Вы знали, что покупаете краденое. Мало того, вы знали, что жемчуг похищен именно в патриаршей ризнице.
Г Л А З У К О В. Побойтесь бога, гражданин Косачевский!
К О С А Ч Е В С К И Й. Бога следует бояться вам, для члена союза хоругвеносцев это особо тяжкий грех.
Г Л А З У К О В. Не знал я, что жемчуг из ризницы.
К О С А Ч Е В С К И Й. Не могли не знать. Среди жемчужин была вот эта черная, парагона с митры Никона. А жемчуг на митре вам показывал Кербель. Специалист по жемчугу не мог не узнать этой уникальной парагоны. Ее узнал бы даже я. А покупка заведомо краденого является, как вам известно, преступлением, за которое полагается тюрьма. Вам это известно?