Черный треугольник. Станция назначения - Харьков

Кларов Юрий Михайлович

К О С А Ч Е В С К И Й. Бога следует бояться вам, для члена союза хоругвеносцев это особо тяжкий грех.

Г Л А З У К О В. Не знал я, что жемчуг из ризницы.

К О С А Ч Е В С К И Й. Не могли не знать. Среди жемчужин была вот эта черная, парагона с митры Никона. А жемчуг на митре вам показывал Кербель. Специалист по жемчугу не мог не узнать этой уникальной парагоны. Ее узнал бы даже я. А покупка заведомо краденого является, как вам известно, преступлением, за которое полагается тюрьма. Вам это известно?

Г Л А З У К О В. Известно…

К О

С А Ч Е В С К И Й. Вот видите, к каким прискорбным результатам мы с вами пришли.

Г Л А З У К О В. Что же делать?…

К О С А Ч Е В С К И Й. Я бы вам советовал проявить искренность, Анатолий Федорович. Очень похвальное качество, и мы, большевики, его ценим…

Г Л А З У К О В. Но я все сказал…

К О С А Ч Е В С К И Й. Охотно верю. Но пока будете сидеть в камере, все-таки подумайте. Займитесь воспоминаниями. А вдруг что-то упустили. Бывает же такое?

Г Л А З У К О В. Бывает.

К О С А Ч Е В С К И Й. Вот видите! Я здесь пробуду еще два часа. Если вам удастся припомнить что-либо существенное, попросите дежурного проводить вас ко мне. Буду счастлив продолжить беседу.

Г Л А З У К О В. А если я припомню что-либо, как вы изволили выразиться, «существенное», меня выпустят?

К О С А Ч Е В С К И Й. Я не коммерсант и торговаться не привык. Но думаю, что это не исключено. Видимо, все будет зависеть от того, что именно вы припомните.

Продолжение допроса владельцаювелирного магазина гр. А.Ф.Глазуковазаместителем председателя Московского советанародной милиции Л.Б.Косачевским

К О С А Ч Е В С К И Й. Так что вы припомнили за эти полтора часа?

Г Л А З У К О В. Да вот, относительно жемчужин. Жемчужины эти я, верно, не на бирже покупал…

К О С А Ч Е В С К И Й. Ну это и так было ясно.

Г Л А З У К О В. Принес мне эти жемчужины неизвестный гражданин перед обедом, только двенадцать пробило. Я в задней комнате сидел, счета проверял. Слышу – в дверь стучат. Я думал, Вишняков. Отпер. Гляжу – незнакомый. «Чем могу служить?» – «Да, вот, – говорит, – имею до вас дело – жемчуг хочу предложить. Нужда, – говорит, – так бы не продавал». Посмотрел я эти жемчужины – ясное дело: из ризницы. Хотел тут же в милицию телефонировать. Но при нем же не будешь! Говорю: «Подождите в коридорчике, у меня тут кой-какие конфиденциальные дела». А он ни в какую. «Или, – говорит, – сейчас покупаете, или я тут же ухожу». И к двери. Что тут будешь делать? И так и так, думаю, плохо. Ну, меня черт и попутал: согрешил… Запросил он у меня десять тысяч золотом. Я ему объяснил, что таких денег не имею, предложил две. Сошлись на двух с половиной…

К О С А Ч Е В С К И Й. Дальше.

Г Л А З У К О В. Чего дальше? Вот теперь каюсь, казнюсь, места себе не нахожу. Точит грех душу, гражданин Косачевский, точит…

К О С А Ч Е В С К И Й. Все?

Г Л А З У К О В. Все.

К О С А Ч Е В С К И Й. Стоило из-за этого дежурного тревожить. Ну что ж, не смею вас больше задерживать, Анатолий Федорович. До завтра.

Г Л А З У К О В. Минуточку, гражданин Косачевский. Я хотел еще внешность его описать. Припоминал и припомнил.

К О С А Ч Е В С К И Й. Слушаю.

Г Л А З У К О В.

Мужчина в зрелых годах, лет этак тридцати. Держался степенно, с достоинством, будто и не жулик. Помнится, брюнет. Ну что еще? Пальто не без элегантности, шалевый воротник из серого каракуля… Шапка каракулевая – пирожок, тоже серая. Усики. Вот так.

К О С А Ч Е В С К И Й. Так в Москве тысячи выглядят. Меня особые приметы интересуют.

Г Л А З У К О В. Уж вы извините, я в сыскном деле не разбираюсь. Это какие особые?

К О С А Ч Е В С К И Й. Ну, например, шрам на лице.

Г Л А З У К О В. Шрам?

К О С А Ч Е В С К И Й. Вот именно – шрам.

Г Л А З У К О В. Это вам Вишняков, что ли, говорил?

К О С А Ч Е В С К И Й. Вопросы задаю только я, Анатолий Федорович. Так был шрам на лице или его не было?

Г Л А З У К О В. Да будто был, маленький, неприметный. Я только сейчас вспомнил.

К О С А Ч Е В С К И Й. Где именно?

Г Л А З У К О В. Над бровью. Над правой бровью.

К О С А Ч Е В С К И Й. А теперь, будьте любезны, назовите мне фамилию этого гражданина и расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы с ним изволили познакомиться.

Г Л А З У К О В. Да в первый раз я его видел, гражданин Косачевский!

К О С А Ч Е В С К И Й. Зачем же так волноваться? Готов вам поверить. Но… Представляете, какой будет пассаж, если, допустим, эта бестия Вишняков возьмет да и заявит, что «неизвестный» и раньше к вам захаживал? А мне бы очень не хотелось, чтобы у кого-либо возникли сомнения в вашей искренности. Кстати, когда вы в последний раз виделись с Арставиным?

Г Л А З У К О В. С каким Арставиным?

К О С А Ч Е В С К И Й. С сынком купца Арставина. С тем самым Михаилом Арставиным, который был замешан в афере с фальшивым бриллиантом «Норе».

Г Л А З У К О В. Путаете вы меня, гражданин Косачевский. Не желаю я больше отвечать на ваши вопросы. Уж пусть лучше меня обратно в камеру отведут.

К О С А Ч Е В С К И Й. Ничего не имею против. Может быть, хотите через меня передать какие-либо распоряжения приказчикам? Я к вашим услугам.

Г Л А З У К О В. Приказчики… Да пропади они пропадом! Змеи они подколодные, а не приказчики!

К О С А Ч Е В С К И Й. Не смею спорить: вам лучше знать своих служащих. До завтра, Анатолий Федорович.

Глава шестая

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ «СОЮЗА АНАРХИСТСКОЙ МОЛОДЕЖИ» ТОВАРИЩ СЕМЕН

I

Вечерний допрос владельца ювелирного магазина с Верхних торговых рядов, безусловно, был удачей. Удачей тем более приятной, что она пришла неожиданно, как говорится, нежданно-негаданно. Кто знает, как бы развернулись дальнейшие события, если бы на Глазукова не произвело такого сильного впечатления мое упоминание о шраме. А ведь шрам я привел только в качестве примера. Я не предполагал, что жемчуг Глазукову продал не кто иной, как мнимый голландец, которого Михаил Арставин ловко и вовремя подсунул своему отцу вместе с бриллиантовым стразом. И вот пожалуйста, исчезнувший было в небытие жулик вновь всплыл на поверхность, на этот раз не со стразами, а с настоящим жемчугом.