Черный ярл.Трилогия

Иващенко Валерий В.

Принц и барон, оба в походной одежде со следами недавних приключений, с кислыми физиономиями стояли посреди Императорского кабинета и терпеливо получали очередной разнос. Они одновременно подняли глаза вверх, удивляясь, чего это боги обращают внимание на какихто простых смертных, да еще и настолько ласково.

– Кто такая программистка? – еле слышным шепотом поинтересовался Valle.

Ян тихонько пожал плечами. – Какаянибудь нимфапрелестница из их гаремов… Да ну их, тут своих хлопот полно. Можем ведь и огрести!

И вновь всем своим видом

выразил внимание и даже некое раскаяние по поводу слов разбушевавшегося отца, мимо внимания которого проскользнули незамеченными игривые мысли когото из бессмертных.

– Щенки! Я стараюсь, заключаю мир с Царством Света, а вы тем временем лазаете за линию границы и режете святош, как баранов!

Император ни на миг не обманулся по поводу приторнопокорного облика обоих великовозрастных хулиганов. Лишь перевел дух и продолжил, на этот раз чуть спокойнее.

– По правде говоря, эти мерзавцы заслуживают даже и не того. Но учтите такой факт – будущим летом орки полезут. И мне вовсе не улыбается, чтобы Империя осталась один на один с таким грозным соперником. Короче, я заинтересован в том, чтобы Царство Света, хоть в немного и урезанном виде, но продолжало существовать. И вы оба, прямо сейчас, дадите мне слово, что отныне не будете трогать будущих союзников…

***

Эстрелла вынырнула из объятий сна, вся еще наполненная светлым и радостным чувством сопричастности. Она подняла голову с чуть затекших рук, лежащих на спинке детской кроватки, и тут же, в удивлении, сонно заморгала своими воистину прелестнейшими глазками.

Вместо малютки Рамоны в колыбели, застеленной атласными простынками, лежал смутно знакомый длинный меч в простых и потертых кожаных ножнах.

Женщина слабо улыбнулась, ни на миг не побеспокоившись по поводу мысли, в чьих руках оказалась ее крохадочь, и сладко потянулась. По крайней мере, она хоть немного выспалась, уснув прямо у постельки прихворнувшей Рамоны. Но леди Бру сказала, что через час жар спадет, а сыпь и краснота пройдут к вечеру, и не доверять первой целительнице Империи было просто глупо.

Входная дверь в комнату еле слышно скрипнула, и в полутемную детскую осторожно вошел Ян. Тоже заспанный, милый и такой желанный!

– Как вы, солнышки мои? – прошептал он. Затем подошел поближе, заметил содержимое колыбели и негромко рассмеялся.

– Ага! Пока мама спала, обеих принцесс похитил черный колдун. За это я похищаю маму… – и он закружил Эстреллу на руках, произведя в прическе, а затем и одежде такой беспорядок! И в конце концов, на стареньком диване в комнате за потайной дверцей вновь и вновь произошли те волнительные события, что не оставляют равнодушными ни величественную королеву, ни простую крестьянку…

– Как ты после вчерашнего? – шепнула Эстрелла, вся еще в томных чувствах, ласково обнимая своего супруга.

Вчера Император всетаки вырвал у обоих друзей клятву оставить в покое святош. И с горя они оба не нашли ничего лучшего, чем спуститься в глубокие погреба

под дворцом, где хранилось самое старое и дорогое вино, и учинить там такое…

Ян мимолетно улыбнулся, зарывшись носом в ее восхитительно растрепанные волосы и вдыхая легчайший аромат, всегда остающийся у его возлюбленной после проявления нежных чувств… Они стояли, обнявшись, у большой застекленной двери на балкон, и из темноты, с ясного зимнего неба на них смотрели звезды.

А еще на балконе слегка виднелось кресло и фигура человека в черном. На его коленях сидели обе принцессы и зачарованно глядели вверх, и вокруг этой троицы на морозе отчетливо виднелась окутывающая их аура заклинания теплого воздуха. А барон показывал на небо, рассказывая какието истории и легенды, и в удивленно распахнутых глазенках маленьких Алисии и Рамоны отчетливо виднелось понимание.

Наконец Valle закончил свой рассказ и наклонил лицо к малышкам. Заботливо потрогал тепло фыркнувший носик у Алисии, вовремя подхватил пустышку, что выпала из удивленно раскрытого ротика крохи Рамоны. Чтото тихо спросил.

Опомнившаяся после завораживающе мягкого, рокочущего голоса барона Алисия смущенно заерзала, поплотнее вжимаясь в уютно теплый бок и, показав пальчиком на большущую звезду у основания Моста Богов, потребовала.

– Исе!

Малышка Рамона заверещала от восторга, прыгая на мягкой и теплой ноге, попыталась ухватить это яркое и такое завораживающе красивое нечто, что висело над головой, но – не дотянулась. И не нашла ничего лучшего, как от избытка чувств отметиться на своем няне.

Как чуть позже с улыбкой пожаловался Valle донье Эстрелле – Ваши дочери словно сговорились…

***

Привычно вынырнув из ставших почемуто вязкими и труднопроходимыми сумерек, Valle отметил про себя сей примечательный феномен, но решил, что подобного рода проблемы хоть и важны, но решать их стоит по мере поступления. А сейчас на первом месте стояло это…

Расплывшаяся, мутнозеленая клякса возмущений в магическом эфире, виднеющаяся впереди и чуть вправо, совсем рядом.

Помедлив, он шагнул изпод защиты деревьев, где только и мог уходить на тайные тропы и сходить с них, и зашагал по чуть присыпанной первым снегом тропинке, благо она вела прямо и даже чуть загибалась в нужную сторону. Через примерно сотню шагов до него донесся низкий, гудящий возбуждением гул человеческих голосов.

На небольшой поляне в лесу, вокруг небольшого домика, явно видавшего лучшие времена, собралась немаленькая толпа. В основном крестьяне, среди которых затесалось несколько солдат, досужих приезжих, и даже невесть каким ветром занесенный сюда гном.

– Тута она! Подпирай колом дверь, Милыч, да поплотней – шоб не высклизнула! – советы сыпались горохом, а несколько смельчаков уже вплотную окружили чуть покосившуюся избушку и даже подложили под бревенчатые стены несколько явно загодя захваченных вязанок хвороста.