Черный ярл.Трилогия

Иващенко Валерий В.

– Ты ничего не слыхал о ней?..

– Один раз было… – вспомнил молодой баронет, – Я по детской непоседливости своей частенько бывал там, где не велено, и слышал то, что не положено…

– «Взгляд у графини дюже чижелый» – он так великолепно передал выговор и интонацию, что баронесса сразу вспомнила свою покойную гувернантку, – «Как ежели не в духе, так сразу у слугто разные неприятности приключаются»

Мать с грустной улыбкой кивнула.

– Да, малыш, да. Похоже, был у матушки скрытый Дар… Вот через поколение ты его во всей

силе да чистоте и унаследовал.

– Ну и что? – Valle пожал плечами. Достал трубку, не спеша закурил, не боясь уже материнского гнева. Искоса глянул на неё, – Это ведь не всё, мам, договаривай. Менято уже не проведёшь!

Баронесса неслышно вздохнула и перевела взгляд на чуть синеющую дымку вечернего леса. А затем решилась.

– Помнишь, зимой я тебе писала… двоюродная племянница моя, донья Луиза.

Чуть помрачнев, сын кивнул и продолжил.

– Ехала из гостей. Кучера и служанку убили, а девчонку, которой едва пятнадцать,… обидели. Кто – неизвестно. Помню письмо твоё, как же – она ж хоть и дальняя родственница, но из клана Вальдесов.

– Так вот, – баронесса провела ладонью по бумаге в своей руке, – Получила я недавно послание от отца, графа и’Вальдес. Странное послание.

– Что, дед всё так же крепко держит клан в кулаке? – ухмыльнулся сын.

– Да, но дело не в этом, – чуть смутилась мать, – Просто… отец тогда поклялся, что разыщет, кто это сделал, и накажет примерно. А вот в письме… в письме он чуть намекает на тот случай. А в самом конце…

Баронесса глубоко вздохнула, собираясь с духом.

– А в самом конце письма он пишет, что приснился ему странный сон. Будто с бароном Аль беда приключилась. Страшная беда.

Мать прямо посмотрела в деланно бесстрастные глаза сына.

– И спрашивает, уж не вещий ли его сон, и не стряслось ли с бароном и вправду какой неприятности?

Левая бровь Valle привычно вспорхнула в удивлении, а затем он сел рядом с матерью. Спохватившись, погасил и спрятал трубку. Обдумав чтото, негромко, сквозь зубы процедил, рассуждая :

– Случай тот был зимой, а письмо пришло к тебе, когда я как раз должен был домой вернуться… Ох и хитёр же дед! – восхитился он.

– Послушай, мам, – обратился он к матери, – А ошибиться он не мог?

Баронесса медленно и печально покачала головой с уложенными под жемчужную сеточку волосами.

– Там многое между строк, другим непонятное. Так что… Отец легкомыслием никогда не отличался, а уж к старости тем более. Но после Императорского эдикта смертоубийство меж дворян, тем более высокопоставленных, не допускается.

– Договаривай, мам, – тихо и серьёзно ответил Valle, – Между нами не д олжно и не может быть неясностей.

Мать пытливо глянула сыну в глаза, а пальцы её поднялись к наброшенному на плечи сыновьему плащу и несколько раз осторожно, словно боясь обжечься, погладили его чёрную лоснящуюся кожу.

Отведя взгляд, молодой баронет задумчиво покивал своим мыслям. Встал, снова закурил

свою «чадилку», прошёлся по дорожке. Впрочем, в Университете ему приходилось решать задачки и посложнее.

– Мам, – негромко спросил он, – Гуго Молчун в городе?

В глазах баронессы немой вопрос постепенно сменился пониманием, и она молча и медленно кивнула одними ресницами.

Valle некоторое время спокойно покуривал, выпуская дым в обьятия утихающего к вечеру ветерка. Затем посмотрел кудато внутрь, чтото прошептал.

Изпод скамьи нехотя вылез беленький, чистенький мышиный скелетик. Смешно подёргиваясь и спотыкаясь, встал на задние лапки и проковылял на середину дорожки под восхищённоиспуганным взглядом баронессы. Потешно поклонившись, стал приплясывать и пританцовывать, дробно стукотя косточками и шурша гравием. И до тех пор кружился, подпрыгивал и приседал в танце, разводил лапками и изысканно шевелил костяным хвостиком, пока строгое лицо баронессы откудато из глубины детства не осветилось робкой, радостноудивлённой улыбкой.

Гуго, рыбак по прозвищу Молчун, жил на самом краю города вместе с женой и тройкой ребятишек. Когдато давно, весельчак и балагур Гуго был сержантом в баронской страже, да одним из лучших. Однако же, напробовавшись както молодого вина, проронил Гуго несколько весьма нелестных слов об Императорской фамилии. И надо же было случиться, чтобы слова те, сказанные по глупой молодости да из пьяного куража, дошли до нужных ушей! Вернее – до совсем ненужных.

И не миновать бы Гуго виселицы (плаха полагалась только для благородных), да баронесса успела привести в действие свои многочисленные и похоже, действенные, связи. И вырвала таки бедолагу из цепких коготков Тайной Палаты.

С техто пор и пошло за ним прозвище Молчун. Со службой, естественно, пришлось расстаться, но родня жены пособила научиться рыбному промыслу, так что семья, в общемто, не бедствовала. Зимой нанимался в охрану караванов, разбегающихся по санным путям, благо вояка он был попрежнему не из последних.

Поэтому, когда в сумерки в одну неприметную дверь на окраине стукнула тень, проронила в чуть пахнущие рыбой сени несколько слов, хозяин без слов взял стоящий слегка осторонь мешок с воинской справой и отправился следом, в прохладную лунную ночь.

Глава 6

Адмирал Арнен отворил дверь, выходящую из заполненного клубами табачного дыма кабинета на балкон, и чуть поморщился.

Керслунд, северная жемчужина Империи. Лучший на всём северозападном побережье городпорт. Благодаря уникальной прихоти природы, верфи и причалы располагаются в глубине города, и к ним ведут многочисленные каналы, проложенные здесь вместо улиц. Сдвоенная крепость стоит на обоих сторонах входа в бухту, в которой собственно и расположился город. Недаром в стратегических планах Империи предписывается «безоговорочное удержание Керслунда любой ценой».