Черта прикрытия
Шрифт:
На более значительном расстоянии приходилось ограничиваться сообщениями. Они обычно имели форму деликатно поблескивавших в воздухе перед получателем символов, но это не являлось правилом: Разумы — как в целом, так и в частности — отличались иссушающей воображение изобретательностью, а многие отправители славились крайне эксцентричными выходками. Так, не были чем-то необычным стремительные балетные пары, состоявшие из инопланетян-многоножек, чьи пламеневшие, но неопалимые, причудливо искривленные тела на мгновение принимали, допустим, форму марейнских символов.
Ватуэйль никогда не бывал в этом
Он принял облик мужчины панчеловеческого типа, высокого и худощавого, в форме космического маршала. Он стоял посредине просторной комнаты, напоминавшей изнутри пустынный скалистый пляж, а в целом пропорционально отвечавшей Доплиоидному Спиральному Фрагменту, и смотрел, как что-то вроде массивной люстры медленно спускается с потолка. Если приглядеться внимательнее, то и весь потолок состоял преимущественно из таких люстр. Когда середина нижней секции поравнялась с его головой, люстра — буйство прихотливо закрученных спиралей и штопоров разноцветного стекла — остановилась.
— Космический маршал Ватуэйль, приветствую вас, — сказала она; голос был мягким и вежливым, звонким, словно колокольчик, вполне подходящим к такому случаю.
— Мое имя Заив. Я Разум-Концентратор и занимаюсь главным образом делами секции Квиетус. Мои спутники представятся сами.
Ватуэйль обернулся и увидел двух гуманоидов, парящую в воздухе огромную синюю птицу и существо, больше всего похожее на грубо вырезанный и безвкусно размалеванный манекен чревовещателя. Оно восседало на маленьком многоцветном воздушном шаре. Он не заметил их появления.
— Я — Застывшая усмешка, — сообщил сереброкожий гуманоид. Было в облике этого аватара что-то женское. — Я представляю секцию Нумина.
Оно/она кивнуло/кивнула/поклонилось/поклонилась.
— Очаровашка со шрамом, — сказала синяя птица. — ОО.
— Сторонник жестокого обращения с животными, — сказал второй гуманоид, выглядевший худощавым мужчиной.
— Я представляю интересы Рестории.
— Лабтебриколефил [37] , — сказал манекен. Было похоже, что у него какие-то проблемы со звуком «л». — Я гражданское лицо. — Он помедлил и зачем-то добавил: — Эксцентрик.
37
Букв.: существо, предпочитающее обитать в дырах (лат. — англ.)
— А это, — сообщила люстра по имени Заив, когда все остальные выжидательно воззрились в одну сторону, — Нарядившийся для вечеринки.
Нарядившийся для вечеринки оказался маленьким оранжево-красным облачком, более или менее постоянно парившим над головой синей птицы.
— Нарядившийся для вечеринки, — сказала Заив, — находится на неопределенном расстоянии от нас и также не примет активного участия в этом деле. Его вклад в беседу
— Более чем вероятно, что скажет он полную чушь, да и то задним числом, — заметила синяя птица, представлявшая Очаровашку со шрамом. Она воздела гордую голову, украшенную роскошным плюмажем, чтобы посмотреть на оранжево-красное облачко, но никакого видимого отклика не последовало.
— Мы вместе, — сказала Заив, — образуем нечто вроде Комитета Оперативного Реагирования Специальных Агентств, или, во всяком случае, составляем его локальную ячейку. Есть и другие заинтересованные стороны, чья забота о собственной безопасности ничуть не уступает нашей, однако они будут слушать нашу беседу на расстоянии и, возможно, сочтут нужным что-то добавить от себя. Требуются ли вам дополнительные разъяснения касательно наших рангов или иных терминов?
— Нет, спасибо, — ответил Ватуэйль.
— Мы подразумеваем, что вы посланы к нам как представитель высшего стратегического уровня командования Альтруистов по вопросам нынешней битвы за Ад. Так?
— Именно, — подтвердил Ватуэйль.
— Итак, космический маршал Ватуэйль… — протянула синяя птица, лениво помахивая короткими крыльями — слишком лениво, чтобы эти движения могли удержать ее в воздухе… если бы дело происходило в базовой Реальности.
— Вы сообщили, что вопрос, с которым вы сюда прибудете, не терпит отлагательств. Что же вы такое хотите нам сообщить?
— Это касается войны за Преисподнюю, — сказал Ватуэйль.
— Да это как бы самоочевидно, — сказала синяя птица. Ватуэйль вздохнул.
— Вы наверняка заметили, что Альтруисты проигрывают сражение.
— Разумеется, — сказала птица.
— И мы пытались взломать вычислительные субстраты Гееннистов.
— И об этом мы тоже догадались, — сказал худощавый мужчина.
— Но эти попытки потерпели неудачу, — продолжил Ватуэйль. — Поэтому мы решили перенести войну в Реальность и построить боевой флот, который бы физически уничтожил столько субстратов Преисподней, сколько удастся.
— Так что же, несколько десятилетий пролетели впустую? — проскрежетала синяя птица. — Получается, вы откатились на тот самый уровень, на котором были в самом начале войны? Когда вашим стратегам больше ничего в голову не приходило, кроме тех решений, о каких вы только что любезно изволили нам поведать?
— Это… довольно ответственное решение, космический маршал, — заметил манекен. Его челюсти заскрипели, как шарниры.
— Нам было нелегко принять его, — согласился Ватуэйль.
— Думается, вам вообще бы не стоило его принимать, — сказала ему синяя птица.
— Я здесь не для того, чтобы оправдывать в ваших глазах собственные поступки или решения моих друзей или сообщников, — сказал Ватуэйль, — но затем, чтобы…
— … чтобы впутать нас во все это? — прервала синяя птица. — Да половина Галактики уверена, что мы стоим за спинами Альтруистов и дергаем их за ниточки. Вероятно, явившись сюда и удостоившись внимания аудитории, у которой, хочу заметить, полным-полно других неотложных дел, вы думали убедить в этом другую половину?
Над головой птицы оранжево-красное облачко пролилось дождем, но, насколько можно было судить, ни одна капля так и не попала на голову Очаровашки.