Чертог Белой Ночи
Шрифт:
– Я так и знал, что это они сдали сделку! Ну, попадись только мне!
Под звон шести кружек, прилетевших на потоке магии со стороны бара, зазвучал весёлый голос Риты:
– Два тёмных нефильтрованных, два с вишней и бурбоном и ещё два светлых с шарэрой для тех, кому нравится удваивать чувства, – проговорила она, развеивая след энергии, и пристроилась на колено к Рейну. По стенке одной из кружек струйкой потекла красная пена, которую она вытерла большим пальцем и облизнула его. – Что
– Редкая, – с готовностью встречая подвох в её вопросе, ответил он.
– К тому же такая же редкая дрянь, – вставил Полох, взяв светлое пиво, а потом игриво добавил, поднимая глаза на Риту: – Ритка-зенитка.
– Прекрати меня так называть, – возмутилась она и создала вьющийся поток магии, который больно скрутил Полоху широкий нос. – Что за дурацкое прозвище?
– Ничего и не дурацкое, – потирая нос, довольно хрюкнул Полох. – Ты знаешь, какой радиус поражения у зенитных ракет?
Она удивлённо посмотрела на Рейна, который пожал плечами, даже не пытаясь строить предположения, и ответила:
– Нет.
– Да, я в общем-то тоже не знаю, но думаю, что дохрена, потому что, как только ты появилась в Чертоге, к этому парню больше ни одна девица не подходит. – Он указал на Рейна, а потом провёл ладонью в воздухе, изображая выжженную степь. – Словно их и нет вовсе.
Полох зашёлся в приступе булькающего смеха, а из центра зала снова раздался голос судьи, объявляющий следующий бой вечера.
– Так ты говоришь, что Ратмановы с Варгом всё уладили? – спросил Рейн Артура, свободной рукой убирая футляр с кольцами во внутренний карман куртки. – Каким образом?
– Подкинули ему хороший заказ, – ответил он и поднял кружку вишнёвого пива в воздух. Выражение его лица при этом говорило, что Рейн должен бы знать, о чём идёт речь. – Так что мы в расчёте.
– Лично я с вами никаких счетов не сводил, – опомнился Полох. – Работу с риском для жизни выполнил. Вдобавок память теперь как решето, а денег так и не увидел. Где моя доля?
– Твоя доля – не моя проблема, – сказал Артур и поднёс указательный палец к виску. – Если ты не помнишь, то я тебя не нанимал. Разбирайся с Варгом.
Полох криво улыбнулся и потянулся через стол к Рейну:
– Кстати, можешь мне память поправить? Жутко бесит эта каша в голове.
Рейн резко помотал головой:
– Даже не начинай.
– Убудет от тебя, что ли? – Полох плюхнулся обратно, и стул издал отчаянный скрип. – Ты единственный из нас практикуешь контроль сознания, но, когда нужна помощь, всё время сливаешься.
– Сходи к Чистильщику, – предложил Рейн, теряя интерес к теме разговора.
– Денег нет на него. – Он зло покосился на Ратманова. – К тому же я ему уже должен.
Откинувшись на спинку стула,
– Дохлый номер, – сказала Рита, и её обыкновенно мягкий тон голоса стал острее. – Он даже в мою голову лезть отказывается, а арсенал уговоров у меня куда шире твоего.
– А в чём дело, недовольные решили высказаться? – спросил Рейн, подавшись вперёд, чтобы заглянуть ей в глаза.
Наклонив голову, Рита поставила локоток на край стола, и несколько прядей густых чёрных волос соскользнули ей на лицо.
– Дело в том, что моё седьмое чувство одиноко дремлет жаркими ночами, – томно проговорила она.
Рейн очень бы хотел промолчать, но не смог:
– Потому что чушь это, ваше седьмое чувство или контакт…
– Касание, – поправил его Артур, до того как он успел договорить. – Касание душ.
– Да как ни назови. На деле это просто глубокая связка. – Рейн махнул рукой. – Мне своего дерьма в голове хватает, чтобы не иметь ни малейшего желания быть в курсе ещё и чужого.
Обиженное лицо Полоха приняло мечтательное выражение, а блеск в глазах выдал движение видимых только ему воспоминаний.
– А я люблю дрянных баб, – тихо заявил он, но Рейн уже видел, что говорит в нём ещё и кружка светлого пива с шарэрой, которая обостряет все чувства. – И чем грязнее их мысли, тем сильнее они мне нравятся.
– Мысли читать не так-то и просто, если тот, с кем ты в связке, не позволяет это делать намеренно, – рассудительно заговорил Артур. – Их скорость быстрее скорости восприятия, так что это удаётся немногим.
– Мне удаётся, – почти расстроенно произнёс Рейн. – Поэтому я взял за правило: не лезть в голову к тем, с кем близко знаком. Это всё портит.
Скорчившись, Полох закачал головой:
– Какой ранимый, поглядите.
– То, что ты чувствуешь всё, что чувствует маг с тобой в связке, ещё не значит, что это усиливает удовольствие, – говорил Рейн, сдвинув брови, жалея, что ввязался в разговор. – Можно его и лишиться. Напрочь.
– Да перед нами скрытый перфекционист, – засмеялся Полох и брякнул пустой кружкой о стол.
– Шарэра, кстати, усиливает все чувства, но ты не пьёшь и её, – заметила Рита, обращаясь к Рейну.
– Я знаю, как с помощью магии слезть с наркоты или поддерживать физическое состояние в норме, продолжая пить как конь и курить как паровоз, но не представляю, как слезть с того, что само по себе магия, – сказал Рейн, наблюдая, как Полох взялся за вторую кружку светлого пива.
– Шарэра не вызывает зависимости, – только и ответила Рита.
– Всё, что мне нравится, вызывает зависимость.