Чертог страстей
Шрифт:
– Я не стану дожидаться, пока меня упрячут за решетку! – рассмеявшись, воскликнула Порция. – Я уеду за границу, пусть ловят меня по всему миру! Ты можешь забыть о своих деньгах и драгоценностях, они уже давным-давно проданы. Между прочим, этот домик я купила вполне законно, хотя и на твои деньги. Ведь официально мы до сих пор еще супруги, так что выдвинуть против меня обвинение тебе не удастся. А за уклонение от супружеских обязанностей в Англии пока еще не судят. Так что лучше убирайся поскорее отсюда восвояси!
– Зачем ты выдумала всю эту хитроумную комбинацию? –
– Это слишком долго объяснять, тебе все равно этого не понять, – махнув рукой, промолвила Порция. – Тебе следовало бы благодарить меня за то, что я вывела тебя из летаргического сна и вернула тебе вкус к жизни. Ведь если бы не я, ты бы так и остался угрюмым затворником и нелюдимым до конца своих дней. Теперь, надеюсь, ты прозрел.
– Меня вполне устраивает мой образ жизни, – сухо заметил Тристан. – Нельзя же вечно оставаться бесшабашным юнцом, – когда-то надо и остепениться! Иначе для чего вообще жениться?
– Ну вот, опять ты заладил свое! – со вздохом воскликнула Порция. – Тебе, как я вижу, никогда не избавиться от своих предрассудков! Жена нужна тебе лишь как породистая кобыла, да еще, пожалуй, добропорядочная матрона, которая поддерживала бы твою репутацию, участвуя в общественных мероприятиях и благотворительности. Но я не хочу жить в золотой клетке и состариться раньше времени от тоски. У тебя был шанс удержать меня, но ты его упустил. Я бы осталась с тобой, если бы ты позволил мне устроить в подвале своего замка салон экзекуции, где я смогла бы развлекаться, как привыкла. Но ты не внял моим уговорам, и я от тебя упорхнула. Зато теперь я стала владелицей настоящего дворца экзекуции! Он приносит мне приличный доход, не говоря уже об огромном сексуальном удовлетворении. Не так ли, милочка? – спросила она, обернувшись к Кэтлин и потрепала ее рукой по щечке.
– Мне претят твои убогие рассуждения! – в сердцах вскричал Тристан, вновь свирепея. – Так может думать только законченная развратница. Да как ты могла вообразить, что я позволю тебе превратить мой дом в бордель!
Порция запрокинула голову с огненно-рыжей гривой шелковистых волос и развратно расхохоталась.
– Снова ты уселся на своего любимого конька! О каком борделе ты все время твердишь? У меня вовсе не притон, а клуб для избранных! Если бы ты только знал, какие здесь бывают люди…
– С меня довольно этих бессмысленных споров! – резко оборвал ее Тристан. – Ты дашь согласие на развод или нет?
Порция поморщилась, демонстрируя всем своим видом, что этот вопрос уже набил ей оскомину, и внезапно согласилась.
– Хорошо, – лениво промолвила она, – мне и самой не помешает обрести наконец полную свободу. Сейчас ко мне сватается один забавный престарелый герцог, обожающий переодеваться в платья своей покойной мамочки и мастурбировать, пока я хлещу его по заднице мокрыми листьями латука. В его «карандаше» осталось еще много «графита», а я давно мечтаю стать герцогиней. – И она вновь залилась рассыпчатым смехом.
Тристан с трудом удержался, чтобы не
– Ты хочешь вернуться вместе со мной в Корнуолл?
– Да! – ответила она, не столько из-за него, сколько из-за своего отеля.
– А мне пора возвращаться в Лондон, – добавила Саския. – Но я непременно навещу вас снова, Порция!
– А ты, Кэтлин? – спросила Порция. – Ты хочешь еще разок поучаствовать в наших забавах?
– Даже и не знаю, – пожала она плечами, собирая с пола одежду.
Наблюдавший за ней Тристан вдруг усомнился, что ему следует думать об их общем будущем.
Заметив, как помрачнело его лицо, Порция взяла Кэтлин под руку и проворковала:
– Не вздумай выйти за него, Кэтлин! Он тебе не пара! Ты слишком чувствительна и сексуальна, чтобы влачить жалкое существование с этим занудой. Ты сойдешь с ума от скуки! Опомнись, пока еще не поздно!
– Я немедленно свяжусь со своим адвокатом и попрошу его приступить к исполнению всех связанных с разводом формальностей, – холодно произнес Тристан.
– Я буду только благодарна тебе за это, милый! – сказала Порция. – А теперь, пожалуйста, избавь нас от своего назойливого присутствия. Нас ожидают наши гости!
С трудом поборов желание влепить ей на прощание оплеуху, Тристан бросился вон из этого вертепа, проклиная свою коварную и развратную женушку, разрушившую всю его жизнь и лишившую его надежды вновь обрести семейное счастье с Кэтлин. Схватив одежду в охапку, подружки устремились следом и едва успели забраться в автомобиль прежде, чем угрюмо молчавший Тристан рванул его с места. Он не проронил ни слова на протяжении всего пути до отеля «Хай тайдс» и, высадив там попутчиц, укатил в свой замок.
Наступило бабье лето – и в Корнуолле вновь установилась хорошая погода. Не воспользоваться этим даром небес было грешно, и Кэтлин решила устроить себе короткие каникулы, чтобы отдохнуть от ежедневной рабочей суеты и на свежую голову поразмыслить о своем житье-бытье.
Минуло уже два месяца с тех пор, как Тристан запер свой дом и, поручив присматривать за ним сторожу, отбыл в дальние края и неизведанные веси залечивать душевные раны.
– Я отправляюсь путешествовать, – сообщил он перед отъездом Кэтлин. – Говорят, что странствия просветляют ум и укрепляют сердце. Похоже, мне пора прибегнуть к этому испытанному средству. Я пришел попрощаться.
– Но куда же ты уезжаешь? Что с нами будет? – взволнованно воскликнула она, огорошенная услышанным. Тристан избегал встреч с ней с тех самых пор, как они вернулись из Гемпшира. Разговаривая с ней теперь, он держался отчужденно и холодно. Кэтлин понимала, что обидела его тогда, но не просила прощения, зная наперед, что слова ничего не исправят. Сама она совершенно не жалела о содеянном и не ощущала потребности в покаянии. В конце концов, тот случай помог внести ясность в их странные отношения. И раз уж у Тристана возникло желание расстаться с ней на продолжительное время, значит, это судьба. Молчание затягивалось, и она спросила: