Чертов Викинг наших дней
Шрифт:
– Тем более! Меня же с работы выпрут!
Антон снисходительно посмотрел на нее:
– Было бы чем дорожить.
От его самоуверенности Леська рассвирепела. Даром, что он прав, но можно было бы хоть из вежливости относиться к ее выбору посерьезнее.
– Ты же своей дорожишь, хотя вреда от нее больше, чем пользы, – горько прошипела она. Внезапно над головами зажегся свет, сведя на нет причину спора. Обнаружив, что та часть зала, которая не занята поспешным прятаньем бутылок, стоит и пялится на них с Антоном, Леська выдернула у него свою руку и со словами:
– Извини, мне работать
– Еще скажи, что тебе это нравится, – раздраженно бросил ей Антон, развернулся и скрылся в толпе.
Настроение у Леськи мигом испортилось, и она отправилась утешиться в каморку за сценой. Там сидели Дэн и Сашка и мрачно прислушивались к тому, что происходило за дверью. Концертная программа началась, праздник постепенно набирал обороты, и скоро им предстояло выходить.
– Нет, ну я всё понимаю, но почему гномики?! – в сотый раз прошипел Дэн уже достаточно затюканной Сашке.
– Потому что эта роль требует минимальных усилий! – рявкнула та, надевая колпак. Дэн что-то невнятно пробормотал, но ведьма предпочла не вслушиваться, догадываясь, что ничего хорошего в свой адрес она не услышит. Действительно, их роль состояла в том, чтобы канканом проскакать по сцене туда-сюда под бодрую музыку. Сначала режиссер хотел, чтобы они еще спели, но когда они спели, все его хотения увяли на корню. Так что, просто музыка, просто танец.
– Ваш выход, – сочувственно напомнила Леська.
– Где мой топор?! – Сашка заметалась по гримерке. – Только что здесь был!
– Кто разрешил ей быть с топором? – шепотом спросила Леська Дэна.
– Попробуй запрети, – огрызнулся Дэн, но, сжалившись, добавил: – Не волнуйся. Он не заточен.
Сашка с криком торжества выудила искомое из сваленных в кучу вещей, и Леська дрогнула – реквизит был ржавым и огромным, размером с саму Сашку.
– Нет, ну надо же было именно меня поставить сегодня следить за порядком в этом вертепе, – сетовала она себе под нос, возвращаясь в зал.
Представление началось, вроде все шло по плану, топор, как ни странно, не нанес никакого ущерба – Сашка умудрилась ни на кого его не уронить, никого не задеть, от него не отлетело топорище – в общем, зря переживала.
Леська рассеянно оглядывала зал на предмет студентов с запрещенным спиртным, но на самом деле неосознанно искала глазами Чертова Викинга. Легко раздражаясь, она обычно быстро отходила, вот и сейчас у нее уже кошки на душе скреблись. Она жалела о своих словах и давно не обижалась на Чертова Викинга за его. «Дурацкая причина для ссоры, тем более, что он прав, – думала Леська. – Уж мы-то могли бы найти и что-нибудь посерьезнее. Это все Самайн, эмоции кипят…»
Леська помнила, что Самайн – знаковая дата, она ожидала тех же неприятностей, что и на день летнего солнцестояния, но… ничего не происходило. Ровным счетом ничего. И даже Чертов Викинг не проявлял того охотничьего азарта, какой посещал его летом. Точнее, ему удалось убедить всех, что книгу искать уже бессмысленно, скорее всего, она пропала навсегда, зато и вреда никому не причинит, а против Князя он обзавелся «аргументом», хотя и говорят, что против лома нет приема. Про «аргумент» Леська была в курсе – Антон показал ей печать Неблагого
Девушка еще раз пробежалась глазами по залу и застыла на месте, увидев, наконец, Антона.
– Чего это ты такая мрачная? – спросила подругу подошедшая Сашка. Сама она так радовалась завершению выступления, что жизнь представлялась ей сейчас исключительно в розовом цвете. Нахмуренные брови Леськи внесли в эту благость некоторый диссонанс.
Леська молча кивнула в противоположный конец зала. Там, развалившись на диване, сидел Чертов Викинг, а вокруг него вилась змеей гадалка Марго. Сашка уронила челюсть.
– Как ты думаешь, много у нее шансов? Или у него? – со зловещим хладнокровием спросила Леська. Сашка не могла глаз отвести. Антон белозубо улыбался. Марго давно уже перешагнула рамки приличия.
– Ну… – нерешительно выдавила ведьма, потом одернула себя – кому тут врать, – Марго – это, конечно, ходячий секс…Точнее, ходячая пошлость, но мужики разницы не видят… Блин, что я несу, это же Антон, наш Антончик!
– Вот именно, – тихо произнесла Леська. – Это наш Антон. Слишком хорош. По ходу, слишком хорош для меня.
Сашка хотела запротестовать, но тут «ходячий секс» изящно плюхнулся Антону на колено, а тот что-то сказал, не переставая улыбаться. Леську передернуло, и она решительно пошла к выходу.
– Ты куда? – окликнула Сашка.
– Топиться, – злобно прошипела подруга и испарилась. Сашка не стала ее догонять, рассудив, что утопиться тут все равно негде, даже если она и всерьез.
Леська быстро шла по коридору, проклиная все на свете, а особенно свою работу. Постепенно поток проклятий, равно как и темп шага, снизился, а потом и вовсе угас. Леська обнаружила себя на родном факультете. Вокруг пусто и тихо – все на празднике.
«А почему бы не воспользоваться случаем и не проверить шкаф?» – подумалось Леське. Да, на Антона она злилась, и помогать ему совершенно не хотелось, но тут уже вступал в дело охотничий азарт. Конечно, шансов, что там что-либо стоящее, мало, но это ведь единственный случай незаметно проникнуть в шкаф декана…
Очутившись перед дверью деканата, она секунду поколебалась, думая, что ей может светить за взлом помещения, но так и не подобрала под это подходящую статью. Да и не взлом это, замок-то сам открывается… Сейчас дело шло быстрее, чем с дверью Антона. Леська повернула ручку и вошла в приемную, еще одна дверь – ну, вот он, кабинет декана. Свет зажигать она не стала, довольствуясь фонарями с улицы, и сразу двинулась к книжному шкафу. «Сага о Форсайтах» была на месте. Леська открыла дверцу и вынула книгу. В пальцах закололо, но она не обращала на это внимание, листая страницы. Есть!