Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии
Шрифт:
— А ты у тетки Дуни-то временно пересиди, — присоветовал было Нартов.
— Нельзя мне к ней сейчас, — грустно пояснила Марина. — Борька ей в последний раз напрямую пообещал: учтите, Евдокия Спиридоновна, будете от меня, супруга законного, родственницу прятать — а там и родства-то у нас седьмая вода на киселе — так вот, грозит, вам крест: разведусь — и кормите тогда эту нищенку сами! У тетки же, извини, двое школьников на руках. Ну-тка, без мужика подыми! А так — глядишь, еще и чем сама им подсуроплю. Нет, не деньгами, конечно. Откуда? На огороде или хоть постираться-прибраться.
— Это вряд ли… — помимо воли вырвалось у Алексея.
— Горбатого могила исправит. — И сразу пожалел о сказанном, увидев, какая глубокая тоска обреченности разом омрачила красивое женское лицо. — Ладно, чего там, пошли, — грубовато пригласил он напросившуюся гостью во флигелек. — Только учти: у меня и угостить-то тебя особо нечем.
— Это ничего, — уже с бодрой ноткой ответила Марина.
— Слушай, а чего он про какой-то праздник профессиональный толковал, я не понял, — поинтересовался Нартов.
— Для блезиру, что ли?
— Как раз нет, — грустно улыбнулась Марина, входя во флигелек. — Сегодня День работника сельского хозяйства и еще какой-то промышленности. Во второе воскресенье октября отмечать положено. Борька загодя про это чуть не неделю долдонил.
— Вот даже как… — хмыкнул молодой офицер. — Выходит, обидел я его кровно…
— Да уж… — со вздохом согласилась Марина. Подошла к небольшому настенному зеркалу и стала приводить в порядок толстую косу.
Алексей сунулся в холодильник, добыл тушенку, шпроты, сгущенное молоко, сыр и колбасу. Поставил на двухкомфорочную газовую плиту чайник, полез в пакет за хлебом.
— Не надо, зачем? — запротестовала женщина. — Давай просто посидим.
— Никак нет, — не согласился Нартов. — Раз уж оно так вышло, имеем полное право… Тем более, я еще не завтракал, да и ты, наверное, тоже. Так?
— Ну, так. Может, тогда в погреб во дворе сбегаю? За огурцами-помидорами солеными. Сальца опять же — там оставалось еще в кастрюле…
— А вдруг он в окно следит? Только на дополнительные неприятности нарвемся…
И вновь лейтенант употребил множественное число глагола..
Мужчина и женщина позавтракали, и, на удивление, даже с аппетитом. А что? Алексею — двадцать три, Марине — двадцать один. Молодые организмы витаминов требуют. Ну а пока наши герои заканчивают трапезу — кто чаем с лимоном, кто кофе со сгущенным молоком, познакомим читателей с ними поближе.
Начнем с сильного пола. Лейтенант авиации Нартов Алексей Александрович. Уроженец одного из райцентров Липецкой области. Там же окончил десятилетку и за компанию с лучшим школьным другом Виталиком Есауловым поехал штурмовать Ульяновское высшее военно-техническое училище: как раз в том две тысячи пятом оно вновь обрело самостоятельность, распрощавшись со статусом Ульяновского филиала военной академии тыла и транспорта.
Дальше пути их разошлись: после отпуска — первого, отгулянного уже в офицерских погонах, — Есаулова направили под Екатеринбург. Нартову же по распределению выпала глубинка Ростовской области, летный полк, базирующийся в степи, откуда до близлежащей станицы было километров десять, а до райцентра — так все тридцать с гаком. Назначенный помощником начальника службы снабжения горючим, он с ходу принял на себя все «тяготы и лишения» повседневной службы. Как на грех, в полку неоправданно затянули с капремонтом офицерского общежития, так что Алексею сразу пришлось искать себе временное жилье в станице, а потом оттуда на службу — порой ранней ранью — добираться на стареньком мотоцикле.
Зеленый «Восход-3М» еще девяносто пятого года выпуска, но вполне исправный и даже ухоженный, Нартов всего лишь за три тысячи рублей приобрел у начальника вещевой службы полка, увольнявшегося на пенсион и переезжавшего в город своего детства. Тем паче, на бензинчик для мотоконя, учитывая занимаемую должность, и тратиться не приходилось. Нет, в перспективе зимой на двух колесах, конечно, особо не поездишь, но зам командира полка по тылу клялся и божился, что ремонт общежития завершат еще до декабря.
На квартиру к Борьке Алексей попал отнюдь не случайно: адрес ему по прибытии в полк в штабе дали.
Когда лейтенант открыл калитку, прятавшуюся посреди давно не крашенного забора, хозяин домовладения, одетый лишь в синее трико, сидел на ступеньках крыльца и ожесточенно смолил «Приму». На пальцах левой руки читалось некачественно татуированное «Боря».
— Вечер добрый, — поздоровался офицер.
— Ночь покажет, добрый он или хрена с два, — отрезал курящий.
— Что так пессимистично? — поинтересовался Нартов.
— А чему радоваться? Конец света на горизонте. И если, к примеру, Земля изнутри вулканами не взорвется, так инопланетяне в рабство возьмут. По ящику уже сообщили — три огромнейших корабля к нам летят: два круглых и цилиндром, — пояснил хозяин, затянулся и продолжил: — Или этот… астероид с Эльбрус величиной на полном скаку по Америке долбанет, а нам до самой ж… тоже аукнется. Третья термоядерная опять-таки возможна. Да мало ли…
— Хм-м… Это у вас в станице что, все так информационно продвинуты? И глобальными проблемами человечества озабочены? — удивился Алексей.
— А то! — довольно осклабился Боря. — Мы здесь, понимаешь, отнюдь не лаптем щи хлебаем…
— Понял. Только вот с эдакими воззрениями впору веревку с мылом прикупить. Да подходящий крюк высмотреть, потолщее, — едко сыронизировал лейтенант.
— Вот это уж ты шалишь. Это ты давай сам… шею намыливай, — загоготал собеседник, затянулся и щелчком отправил незагашенный окурок в клумбу под окном веранды. — Пущай цветики тоже подышат, я не жадный… Ну что, поди на квартиру устраиваться пришел?