Чертова принцесса

Шепельский Евгений Александрович

Но вот движения принца замедлились, и я сразу набросился на него. Тендал ответил низким выпадом, который едва не достиг цели. Я отскочил, проклиная себя за небрежность.

Принц полоснул клинком, целя в бок. Урод! Я поддел его шпагу, но от острой боли в плече опустил свой клинок. Принц... отступил. Мы смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться. Дым уже окутал ступни до щиколоток.

Затем наследник трона двинулся вперед, плетя шпагой узор перед моим лицом. Он атаковал медленней, но все так же педантично. А я ушел

в оборону: проклятое плечо и не думало затихать. Вопрос о том, кто кого измотает, внезапно зазвучал по-новому. Убить Тендала, я, пожалуй, сумел бы, но обезоружить в теперешнем своем состоянии не мог, более того, отныне каждая атака принца могла стать для меня фатальной: Тендал уже нащупал бреши и готовился нанести удар.

Убив принца, я потеряю заложника. А это совсем нехорошо.

Значит, принц должен жить.

Яростно трезвонил пожарный колокол, топали башмаки над головой. Вдруг краем глаза я заметил, как подле стола поднимается чья-то тень. Эрт шэрг! Настало время той самой подлой уловки!

Подлец я, или нет, а?

Я постарался отвести клинок принца как можно дальше, сделал безумные глаза и выкрикнул:

– Нэйта мертва! Мертва!

Гипсовая маска отвалилась, обнажая человеческое лицо. Тендал замер...

Быстрым ударом я рассек ему правое надбровье.

Все!

Нет! Зажав кровоточащую рану, принц устремился в атаку. Ахарр! Я без труда парировал его удары.

– Бросай шпагу! Бросай шпагу, болван! – заревел я. Но принц наступал, скалясь, будто бойцовская собака. Эмоции... Как некстати! Я снова попятился, теперь я делал это, чтобы разглядеть фигуру, которая поднялась у стола.

Бакинчу пошатывало. Вокруг его плеч скользили голубоватые туманные нити, удваиваясь с каждым витком. Неуемный ведьмак снова плел колдовство! На месте драгоценной пластинки в щеке зияла каверна.

В дверь замолотили, потом ударили чем-то тяжелым. Наверное, от огня заклинило замок.

Я не стал мешкать. Ринулся к Бакинчу, вмазал ему в лоб гардой сабли и, подхватив падающее тело, прикрылся им от принца.

– Негодяй! – судорожно всхлипнул Тендал. Он уронил руки, наполовину залитое кровью лицо вновь стянулось в маску. Вот теперь-то принц точно настроился убивать.

Я швырнул в него чародея – тот был легким, словно в мантии помещалась пустая оболочка. Оба повалились на ковер.

План созрел мгновенно. Еще секунду назад я хотел взять принца в заложники...

Я выдернул шпагу из руки принца, кашляя от дыма, откатил Бакинчу. У Тендала был пустой взгляд, как у человека, которого ударили чем-то увесистым. Я стукнул его в висок для надежности и вскочил.

Мощным рывком сдвинул стол, кривясь от пронзающей боли. Чермиз и Тергилек осели у окон, хо, повезло: я здорово приложил их головами к простенкам! Но нельзя, нельзя, чтобы пожарная команда долго искала их в дыму! А прочие... Вандора куда-то исчезла.

Схватив

саблю, я кинулся вдоль окон, выбивая остатки витражей. У крайнего окна задержался, кряхтя, поднял кресло Стерамона и забросил в широкий проем. Плавает или нет? От этого зависит жизнь Франнога! Я швырнул еще одно кресло, за ним, уже с трудом, задыхаясь, третье. Не то, так это отыщется в потемках, надеюсь, и Борго прибьет мимоходом.

Теперь люди... Черт!

Я подволок к окнам Бакинчу, затем Стерамона, флаг-офицера и караульщика. Плечо лопалось от боли. Где Вандора? Проклятие! Ее нет! Сейчас выбьют дверь, нет времени ее искать.

– Вандора! – заревел я, в последней попытке докричаться до… хм, кто же она мне? Любимая женщина?

Нет ответа.

– Вандора! К окну!

Я надеялся, что эта любимая женщина не всадит мне в спину пару вершков стали, мстя за убийство Волмана.

– Вандора!

Нет ответа. Я не могу ее разглядеть в дымном полумраке!

– Вандора!!!

В моем голосе был испуг, настоящий, животный. Впервые в жизни я искренне и по велению своей души переживал не за себя.

Что мог, я сделал. Еще немного промедлю – и ага. Но я просто не мог уйти, не найдя принцессы.

Сопля.

И опять я себя поломал. Я медлил. Я не убегал, спасая собственную никчемушную жизнь. Я искал Вандору.

Наконец, я разглядел ее у стенки, видимо, она утратила сознание от дыма.

– Сказочно!

Я схватил Вандору под микитки и отволок к разбитым окнам, к кислороду, к жизни. Девочкой она была упитанной, если вы помните мои рассказы.

– Франног!

Мудрец вяло шевелился в клубах дыма.

– Подъем, мы уходим!

– Ух... Что? – Франног закашлялся.

Я вздернул его на ноги и надавал по щекам:

– Ходу, ходу!

В дверь грохали, кажется, топорами: слышался треск. От дыма слезились глаза, пламя надвигалось по ковру, оно уже там, где лежит убитый мной караульщик...

Набрав воздуха в грудь, я что есть сил завопил:

– Пожар! Сюда! Мы у стола!!! Быстрее: принц Чермиз ранен!

С этими словами я подволок Франнога к окну, противоположному тому, в которое выбрасывал кресла и, без слов, как игрушку, швырнул наружу, в клокастый рассветный полумрак. Принца отволок под мышки, потом сграбастал в охапку, раскрыл окно и взгромоздился на низкий подоконник.

С громким треском дверь рухнула, шипение возвестило о том, что пламя заливают водой. Быстро и четко! Наверняка – к залу притянули парусиновую кишку и качают насосом забортную воду.

Я сунул саблю за пояс штанов сзади, понадеявшись, что не пропорю себе ягодицы.

Затем окинул взглядом место побоища, и, прижав принца к груди, как дитя, прыгнул, слегка оттолкнувшись от подоконника.

А прыгая, вдруг подумал – не тянется ли за судном караван акул, кормящихся объедками?

Поздно вспомнил.