Чёртова сова

Лукин Евгений Юрьевич

СЮЖЕТ

Допустим, брошу. Белая горячка дня через два признает пораженье. Из нежно промываемых извилин уйдут кошмары скорбной чередой: пальба из танков, Горби, перестройка, культ личности, Октябрьское восстанье, потом — отмена крепостного права и, может быть, Крещение Руси… Hо тут заголосит дверной звонок. Открою. И, сердито сдвинув брови, войдут четыре человека в штатском, захлопнут дверь, отрежут телефон и скажут: «Зверь! Ты о других подумал? Hу

хоть о нас — плодах твоей горячки!» — и, с дребезгом поставив ящик водки, достанут чисто вымытый стакан.

«Полистаешь наугад…»

Полистаешь наугад — всё расстрелы да застенки. От Памира до Карпат нет невыщербленной стенки. Вот и думается мне: до чего же я ничтожен, если в этакой стране до сих пор не уничтожен?

«Покончим с прошлым, господа…»

Покончим с прошлым, господа, — и православною державой, перекрестясь, пойдем туда, куда глядит орёл двуглавый!

«О Русь! Грядущего росток!..»

О Русь! Грядущего росток!

Взираю на тебя с восторгом.

Здесь Запад снюхался с Востоком

и спился с Западом Восток.

ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО

ИНДИВИДУАЛИСТ

Обезумевши слегка, я похож на кулака тем, что в общее безумье мне не хочется пока.

ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО

1

Сам и праздную, и тризную, только в церковь не иду — по диагнозу с Отчизною всё никак не совпаду.

2

Привычная пайка больничной баланды, со шприцами хмурые мордоворотины — и всё понапрасну: отдельные банды никак не сольются в понятие Родины.

3

Милый мой, действительность не лечится — это установлено давно. Данный бред зовется «человечество» — и другого, знаешь, не дано.

«Заломаю берёзку у брода…»

Заломаю берёзку у брода,  по откосу огнём полыхну. Ты на мне отдохнула, Природа? Дай и я на тебе отдохну!

ЭЗОТЕРИКА

Смешной чудак под своды крипт проникнет, мифом очарован, и расшифрует манускрипт, который не был зашифрован. Но ты, страницы вороша, не зубоскаль подобно Плавту: когда ошибка хороша, она вполне сойдёт за правду. Так кладовщик былых времён, зарплату от жены таящий, был не взаправдашний шпион, но отсидел как настоящий.

СМЫСЛОИСКАТЕЛЯМ

Изучая тору или сутру, тратишь уйму лишнего труда. Логика — кратчайший путь к абсурду. Экономьте время, господа!

УПУЩЕННЫЕ

ВОЗМОЖНОСТИ

Как мне вытравить хотелось за чертой черту: робость, глупость, мягкотелость — словом, доброту! Я бы стал в юдоли оной прочим не чета: умный, смелый, непреклонный — словом, сволота.

К ВОПРОСУ О КПД

Доктора толкуют неспроста, вишь, что у нас под черепом ни зги: умный мозг работать не заставишь — мыслят только глупые мозги.

«Он, по-моему, с юмором, Тот…»

Он, по-моему, с юмором, Тот, Чьи пути неизменно таинственны, — каждый раз, добираясь до истины, я в конце нахожу анекдот!

«Что ты сделал, Адам! Ты зачем откусил от плода?»

Что ты сделал, Адам! Ты зачем откусил от плода? Ну-ка выплюнь немедленно… Всё. Проглотил, дурачок. И прошла от желудка по телу волной теплота. И ужалила правда огромный от страха зрачок. Вспоминаешь теперь, как ты утром ломал деревца? Как вчера изобидел супругу, банан отобрав? Откусил от плода? Посмотри на себя, стервеца! Ах, не знал, что неправ? Но теперь-то узнал, что неправ! Думал, сладко Богам? Совесть — тяжкое бремя, Адам. А ведь жил без греха, без оглядки, что твой гамадрил. Я ж тебе говорил, чтоб не смел прикасаться к плодам! Говорил или нет? Ты не хнычь, отвечай! Говорил? Ну так что Мне теперь? За тобою ходить по пятам? И следить, как бы вдруг ничего на тебя не нашло? А ступай-ка ты, знаешь, в голодные земли, Адам, — и трудись до упаду, чтоб не было сил ни на что.

«Если древние евреи…»

Если древние евреи описали Иегову, ничего не прибавляя, не скрывая ничего, будет правильней, ей-богу, и, наверное, мудрее очутиться вместо рая в преисподней у Него.

«Пуган хыкою, лыком шит…»

Пуган хыкою, лыком шит, заплутавши в добре и зле, ненавижу всё, что кишит, — человечество в том числе. Разве только вот воробьи…

ЭТАЖИ

«На излёте века…»

На излёте века взял и ниспроверг злого человека добрый человек. Из гранатомёта шлёп его, козла! Стало быть, добро-то посильнее зла.

ЭТАЖИ

Седьмой. Починяют душ. Шестой. Изменяет муж. Пятый. Матерный хор. Четвёртый. Шурует вор. Третий. Грохочет рок. Второй. Подгорел пирог. Первый. Рыдает альт. Всё. Долетел. Асфальт.