Чертовски богат
Шрифт:
– Ну да! – радостно подхватила Кензи. – Сексуально невыносима. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Спасибо, любовничек.
С трудом удержавшись от ругательства, Чарли поднялся на ноги и бегло огляделся вокруг.
– Носки! – отрывисто бросил он.
Один нашелся. Он натянул его на левую ногу и, неловко подпрыгивая, принялся отыскивать другой.
Приподнявшись на локте, Кензи насмешливо наблюдала, как он лихорадочно хватает разбросанную по комнате одежду. Почувствовав ее взгляд, Чарли повернулся к ней спиной.
«Ого, –
Кензи неслышно вздохнула. Эти мужчины иногда становятся такими придурками.
Наконец Чарли покончил с одеванием. Застегнут на все пуговицы, галстук повязан, ботинки зашнурованы.
Он прошел мимо Кензи на негнущихся ногах, подобрал валяющееся на полу пальто и, подойдя к двери, начал возиться со сложным замком.
– Эй, Чарли! – лениво протянула Кензи.
Он даже не оглянулся.
«Ну и черт с ним, – миролюбиво подумала Кензи. – Пусть теперь делает вид, что я ему безразлична».
Она уселась на полу и обхватила руками колени.
– Ничего не забыл? – слегка повысила голос Кензи.
– Что именно? – Он искоса посмотрел на нее.
– А вот что. – Она вскочила на ноги и через всю комнату швырнула ему сумку.
У Чарли было две возможности – уклониться или подхватить летящий прямо в него предмет. Он благоразумно выбрал второе.
– О Господи, ты свинца, что ли, туда напихала?
Кензи двинулась к нему, горделиво покачивая грудью.
Чарли почувствовал, что заливается краской, и поспешно отвернулся. Она буквально сводит его с ума, надо быстрее сматываться отсюда. Чарли снова завозился с замком. Неужели нельзя держаться подальше?
– Здесь все, что касается Гольбейна, – спокойно пояснила Кензи.
С четырьмя из пяти задвижек Чарли справился. Осталась одна.
– Каталоги, – размеренно продолжала Кензи, – копия переписки, накладные – короче, повторяю, все.
Раздался последний щелчок.
– А если понадобится что еще, не стесняйся, только позови...
«Еще чего не хватало», – подумал Чарли, открывая дверь.
– Завтра позвоню, идет? – крикнула ему вслед Кензи.
Чарли затопал вниз по ступенькам.
Улыбнувшись про себя, Кензи заперла дверь.
Да, подумала она, интересный выдался вечерок. Это уж точно.
Ей удалось не только заставить Чарли взяться за работу, но и самой получить удовольствие.
А из этого следует, что если верно распорядиться доставшимися тебе картами, то пирожок твой.
Кензи довольно улыбнулась и лениво зевнула. «И отчего это, – подумала она, – меня после любви всегда так тянет в сон?»
Прохаживаясь по комнате, Кензи вдруг наступила на что-то мягкое и наклонилась посмотреть. Господи, да это же ее трусы.
Она растерянно огляделась. Ничего себе. Гостиная походила на поле битвы. Все разбросано... колготки... блузка... юбка, или то, что от нее осталось.
Надо
Кензи снова зевнула. А, черт с ним, подумала она, куда спешить? Зандра придет не раньше, чем... когда? Через пару часов? И, свернувшись на кушетке, Кензи подоткнула под голову подушку и чуть не замурлыкала от удовольствия.
Ее веки смежились, и Кензи погрузилась в сладкую дрему, такую глубокую, что ее разбудило только появление Зандры. Та стояла на пороге с театральной программкой под мышкой и удивленно разглядывала царящий в комнате кавардак.
Кензи рывком села на кушетке и, сообразив, что на ней ничего нет, прижала к груди подушку.
– Ш-ш-ш! – Зандра насмешливо приложила палец к губам. – Спи, не обращай на меня внимания. – И, понимающе подмигнув, пропела: – «Никому ничего не скажу!»
– Это не то, что ты подумала, – неловко пробормотала Кензи.
Зандра со значением посмотрела на разодранную юбку Кензи. Слова были не нужны – все и так ясно.
– О Господи, – съежилась Кензи, – и как это меня угораздило? Никогда не переживу.
– Зачем такие слова? – увещевающе сказала Зандра. – И не надо суетиться. В конце концов, ты совершеннолетняя. А если все было хорошо, то чего еще желать? Нет, нет, ничего не говори, у каждого есть право на частную жизнь и все такое прочее. «Никогда ни на что не жалуйся, никогда ничего не объясняй» – вот мое правило. Хотя, – все же не удержалась Зандра, – все вроде обернулось здорово. Я имею в виду вас с Чарли.
Кензи со вздохом откинулась на спинку дивана и закрыла голову подушкой.
Зандра притворно зевнула.
– Ну что, пора на боковую? Черт знает что, после театра мне всегда хочется спать. – Зандра направилась к себе в комнату. – Выключить свет?
Кензи промолчала.
Зандра приняла это за знак согласия.
– Спокойной ночи, – проворковала она и повернула выключатель.
Комната погрузилась во тьму.
Кензи свернулась, как младенец во чреве матери, и мгновенно заснула.
Глава 26
Назавтра, ближе к полудню, на втором этаже аукционного дома «Кристи», что на перекрестке Парк-авеню и Пятьдесят девятой улицы, отчетливо запахло деньгами.
Сами торги были назначены на следующий день, а сегодня изделия Фаберже и произведения русского искусства, старинные награды и серебро, а также золото английского, европейского и американского происхождения были выставлены на всеобщее обозрение. Вот от этих-то серебряных с позолотой, украшенных эмалью и финифтью чайных сервизов, расписанных золотом дверей от королевских покоев XVIII века, на которых в полный рост были изображены святые Иоанн и Василий, исходил неуловимый запах богатства. Он плыл, подобно тончайшим духам, от вручную расписанного фарфора, поднимался от больших стеклянных ящиков с кавказским оружием и вековой давности табакерками.