Чертовски сексуален
Шрифт:
Различало их и чувство стиля в одежде.
– Почему бы тебе не подсесть вон к тем немцам? – предложил Кит, когда они стояли с бокалами аперитива на балкончике ресторана. – Главное их достоинство, что они одеваются еще хуже, чем ты.
– Тебе не нравится, как я одеваюсь? – Шелли, предпочитавшая самый дешевый и жизнерадостный край спектра портновского искусства, бросила взгляд на купленные в бутике джинсовые бриджи и пляжные шлепанцы с аляповатым цветочным орнаментом.
– Что же, это тоже своего рода стиль. Например, для бомжихи.
То, что надевал Кит, смотрелось, конечно же, божественно.
– Мне
В ресторане Кит выбрал зону для курящих, хотя Шелли предпочла бы обедать в обществе противников никотина. Окажись в ресторане зона для противников мобильной связи, Шелли наверняка села бы там, потому что мобильник Кита трезвонил без умолку – звонила Коко, предлагала присоединиться к ней, когда подадут десерт.
Еда стала еще одним поводом для разногласий. Кит ел все подряд, тогда как Шелли относилась скорее к тем привередам, которые дважды понюхают пищу, прежде чем возьмут вилку. Хотя она злилась, когда ее называли «органической фашисткой», однако непременно требовала подтверждений, что поданный тунец «не содержит в себе останков дельфинов и серфингистов». Тем не менее, пытаясь убедить Кита, что они с ним родственные души, она встала в очередь к шведскому столу, ломившемуся от яств, способных накормить целое Сомали. Правда, стоило ей увидеть, как заплывшие жиром туристы подходят, чтобы наполнить свои тарелки по второму, третьему и четвертому разу, как у нее тотчас отижбло аппетит.
– Почему отдыхающие едят так, будто у них несколько желудков? После каждого блюда возникает ощущение, словно ты превратился в этакого боа-констриктора, проглотившего свинью. Однако вместо того, чтобы залечь и переваривать ее, скажем, полгода, что они, по-твоему, делают? Спокойно себе подходят за новым блюдом, как будто не ели ровно три часа назад!
– Вот видишь? И вновь мы с тобой не сошлись характерами! – рассмеялся Кит, наваливая себе на тарелку очередную горку еды.
Когда настал черед экзотических фруктов, подошедшая к их столику Коко приветственно чмокнула его в щеку. Судя по всему, эта француженка страдала крайне необычным пищевым расстройством: ей нравилось пожирать чужих мужей. Тогда как для Шелли основным блюдом стало piece de resistance [8] собственного супруга – тот, как мог, сопротивлялся ей буквально во всем.
8
Укрощение (фр.)
Шелли мысленно выругала себя. Ей очень хотелось сказать ему: «Если правы те, кто говорит, что мы есть то, что мы едим, то к утру я уже была бы тобой».
Затем появилась пища для души и размышлений. За ленчем они принялись обсуждать прочитанные книги. Шелли любила читать, особенно Джорджа Элиота, сестер Бронте, Байрона и Китса.
Кит взял в руки принадлежащий ей том «Войны и мира» и за пять минут прочитал от корки до корки. Он считал, что комиксы и свитки Мертвого моря – чтиво примерно одного уровня. Как выяснилось,
Однако Шелли и Киту неминуемо грозило заняться сексом, поскольку все темы для разговоров они уже исчерпали. Пройдя вместе с матерью полный академический курс по изучению трудов Фрейда, Шелли сочла Кита чрезвычайно легким объектом для психоанализа. Такому, как он, нет нужды возвращаться к событиям детства, поскольку он и не выходил из этого счастливого возрастного периода. Отсюда его пристрастие к ресторанам с гигантскими салатными вилками на стенах или к идиотским спортивным программам, которые он бросился смотреть по телевизору, едва закончился ленч. Пару часов спустя Кит появился снова, но почему-то сам не свой, недоверчивый и какой-то отстраненный.
– Какая игра? О чем ты? – Он изобразил непонимание и устало откинулся на шезлонге. Джинсы его были не до конца застегнуты, отчего оказался виден верхний краешек трусов.
– Если ты не смотрел по телевизору бейсбол, то где же ты пропадал весь день? То есть я хочу сказать, что это редкое зрелище. Ты совсем как та женская грудь, которой достается меньше внимания, – сухо заметила Шелли. – Знаю, мужа якобы нельзя видеть до свадьбы, но кто сказал, что его нельзя видеть после?
Кит неожиданно усмехнулся, неожиданно сделавшись таким же приветливым и общительным, каким до этого был мрачным и невнимательным.
– Ах да, игра! – подмигнул он. – Нужно вернуться и досмотреть финал. Нью-Йорк пока опережает Лос-Анджелес. – И с этими словами снова скрылся.
Шелли же в уме вывела крупными буквами: НИКАКИХ ПОВТОРНЫХ ЗАМУЖЕСТВ.
– Ну, давайте! – взмолилась Габи, приперев Шелли к стене после того, как все напились чаю. – Ваша интимная жизнь – самое главное событие новейшей истории. На вас уже вовсю ставятся ставки. Весь мир – во всяком случае, весь Шестой канал – с нетерпением ожидает, потрахаетесь вы все-таки или нет.
Тягач с размаху опустился в кресло. Видеокамера немым укором приютилась на полу возле его огромных волосатых ног.
– Я, наверное, начну снимать эндоскопом, потому что до сих пор так ни хрена и не снял! Одно говно! – пожаловался он.
– А я что могу поделать? – встала на свою защиту Шелли. – Кит весь день провел у себя в номере. Как я могу разжечь его желание?
– Пожалуй, никак. Но что мешает тебе преследовать его на каждом шагу, до тех пор, пока он не запаникует и не сдастся на милость победительницы?
– Я уже все перепробовала. Осталось только попросить администрацию отеля, чтобы меня подали ему на обед на блюде с салатом.
– Подожди! В том-то и дело! – воскликнула Габи, на которую снизошло прозрение. – Скорее всего он сыт по горло сексуальной распущенностью. И жаждет обратного – скромности и сдержанности. Так, может, тебе стоит переменить тактику? Мужикам не нравится, когда женщина подчеркивает свою доступность. Слушай, перестань на время демонстрировать всем своим видом, что хочешь его, ладно? Договорились?