Чертовски знаменита

Коллинз Джоан

– Ничего, – ответила Катерин, затем умоляюще взглянула на Мону и Блэки. – Не могли бы вы все привести в порядок в соседнем трейлере? Мне надо минут пять поговорить с Брендой и Стивеном, ладно?

Блэки и Мона ушли, и Катерин принялась подправлять грим.

– Этот парень психопат, солнышко, я уверен, – сказал Стивен. – Психопат и садист. Мне приходилось знавать парочку таких, но этот даст им сто очков вперед. У таких людей нет абсолютно никакой морали, но, к сожалению, есть способность очаровывать всех

и вся, стоит им захотеть.

– Как я могла быть такой дурой и попасться на его удочку? – прошептала Катерин. – Как это ему удалось?

– Господи, Китти, ты тут ни при чем, – сказал Стив. – Жан-Клод – классический пример социопсихопата. Он красив, со светским лоском, очарователен, нежен, но он не умеет чувствовать, не умеет считаться с чьими-либо желаниями, кроме своих собственных.

– Это верно, что у социопсихопатов раздвоенная личность, что иногда они могут даже дурачить ближайших друзей и членов семьи многие годы, не обнаруживая своего настоящего лица?

– Верно. Они не в состоянии сами разобраться в своем поведении. Если им пытаются что-то объяснять, они начинают все отрицать. Они необыкновенно хитроумны, великолепные лжецы, всегда считают, что правы они, сметут любого, кто встанет на их пути и будет мешать им достигнуть цели.

– И какая же у них цель? – спросила Катерин, которой стало еще более тошно.

– Обычно деньги или власть и полный контроль над всем и всеми вокруг них. Мне очень жаль, солнышко.

– Мне некого винить, кроме себя, за то, что я разрешила ему так глубоко влезть в мою жизнь, – прошептала она.

– Это не совсем так, детка. Не будь к себе столь сурова. У тебя был тяжелый период, он подвернулся под руку – причем сделал это блестяще. Он умный сукин сын, это следует признать, – заметила Бренда.

– Но что мне теперь делать, черт побери? – Катерин принялась мерить шагами крошечную комнатку трейлера. – У него в руках все. Все мои финансовые дела, контракты, деловые и банковские связи – все в его офисе, под его контролем. Сотни папок, компьютерные распечатки, все мои налоговые декларации. Он отказывается показывать что-либо моему юристу. Он не дает и мне заглянуть в папки, все они заперты в шкафу, а ключ он держит у себя.

– Ты хочешь сказать, он приволок все из Лос-Анджелеса? – Стивен протяжно свистнул. – И таскает все это добро сначала в Париж, потом в Ниццу, а теперь в Венецию?

– Да, и самолетом, ни больше ни меньше.

– Это уж совсем странно, черт побери.

– И у меня пропали деньги со счетов. Бренда это от меня скрывала, но я все равно узнала.

– Я теперь жалею, что сразу не сказала тебе, – пробормотала Бренда, – я все о фильме беспокоилась.

– Дьявол! – воскликнул Стив. – Поверить невозможно. И много денег?

– Ну, он соврал про те деньги, что должны

были поступить из магазинов, сказал, что они еще не поступили, но я проверила, они определенно перевели их в банк. И оформили повторно документы на следующий же день.

– И где же они?

– Откуда мне знать? Когда я задала этот вопрос, Жан-Клод надулся и заявил, что я не понимаю, о чем говорю, что я дура. Потом потащил меня к компьютеру и показал мне все эти придуманные цифры и сказал: «Смотри, Китти. Вот где правда – у тебя сейчас больше миллиона долларов наличными, так что кончай скулить».

Стив покачал головой.

– Так бы и убил этого сукина сына.

– Какой-то замкнутый круг. Несколько дней назад он пригрозил уничтожить мои банковские счета и налоговые декларации, тогда бы у меня были неприятности с налоговым управлением. Уже потом я обнаружила, что не хватает не только моих режиссерских гонораров, но и сотен тысяч долларов со счетов. Мне необходима подробная информация о моих финансовых делах, но она вся в его идиотских папках. Я боюсь, что он может их уничтожить, чтобы замести следы.

– Черт, – воскликнул Стивен. – Все хуже и хуже.

– Ты можешь поверить, я должна спрашивать разрешения заглянуть в свои контракты по разным сделкам? А иногда он мне их не дает. Господи, это надо же быть такой дурой. Все скажут, что я это заслужила, но я так много работала и выпустила все из рук.

– Как ты можешь еще его любить? Он немыслимая сволочь.

– Я не люблю его больше, Стив, но, по-моему, как требуется время полюбить, так нужно время, чтобы разлюбить кого-то.

Послышался резкий стук в дверь.

– Мисс Беннет, нам необходимо снять эту сцену. – В голосе помощника режиссера сквозило беспокойство.

– Вот так оно и получается. – Катерин подвигала плечами, поудобнее пристраивая верх платья, а Мона подала ей парик.

– Вперед, детка, – сказал Стив. – Иди и работай. Я завтра возвращаюсь в Лос-Анджелес, надену там свою мыслительную шапочку и стану соображать, как вытащить тебя из этой заварухи.

– Спасибо, Стив, дорогой, что бы я без тебя делала? Выходя из трейлера, она коснулась губами его щеки. Стив долго смотрел ей вслед, потом повернулся к Бренде.

– Черт бы все побрал, кто-то должен сделать что-то с этим ублюдком, и, судя по всему, этот кто-то – я.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сознание, что она, возможно, носит под сердцем ребенка Жан-Клода, наполняло Катерин ужасом. Осталось меньше недели съемок. Она должна продолжать этот фарс с браком до возвращения в Лос-Анджелес, а тогда начать заниматься разводом. Ей уже было совершенно безразлично, что подумают о ней все окружающие или кто-то конкретно. Она хотела освободиться любой ценой.