Чертовы котята
Шрифт:
— А ну-ка живо танцевать! Такой прекрасный день! Или современная молодежь не умеет танцевать польку?
— Что он говорит? — испуганно спросил Юрий.
— Велит нам танцевать.
— Танцы на могиле, — мрачно произнес Юрий.
Да, тащить его на место убийства было не лучшей идеей. Человек с гармошкой подошел ближе и поинтересовался по-английски, туристы ли мы.
— This very famous Finnish song, [4] — продолжил он, и я молча кивнула.
4
Очень
С какой стати я попросила бы его прекратить? Не произнеся ни слова, мы с Юрием отправились вниз по скалистой тропинке на берег, где стояла ветряная мельница.
Мы все еще держались за руки, из-за чего двигаться в снегоступах было довольно сложно.
— Не забудь про пистолет, — напомнила я, когда мы наконец вышли на дорогу и сняли снегоступы. — Достань его поскорее, а Рейска отнесет Лайтио. Вы с Сюрьяненом, случайно, не собираетесь в ближайшее время в Россию?
— Для этого не обязательно ехать в Россию, у меня есть нужные связи и в Хельсинки. Но кто будет за него платить, я?
— Да. И это небольшая цена за свободу. Раз у тебя есть средства ездить на «ягуаре», то и купить револьвер для тебя не проблема.
— Неужели нет другого пути, кроме как застрелиться? Ведь есть же и другие способы.
— Нет. Умереть от одного выстрела с сигарой в зубах — вот единственная смерть, достойная полицейского.
Лайтио словно почувствовал, что мы говорим о нем. Звякнул телефон: от него пришло сообщение.
«Я подключил своего знакомого. Тот выяснил, что эти ненормальные психиатры решили выпустить твоего отца из тюрьмы, чтобы он попробовал вкус свободы. Так что у него будут настоящие пасхальные каникулы».
11
Я не смогла сдержать тяжелый вздох.
— Что на этот раз? — тут же поинтересовался Юрий.
— Новости про моего отца. Ему собираются дать отпуск. Процесс освобождения уже запущен.
— Да он же целую вечность просидел в тюрьме. Больше десяти лет!
— Не в тюрьме, а в закрытой психиатрической лечебнице. Он опасный психопат, которого следует держать под замком до конца его дней.
— Боишься?
— Не за себя. Я, как ты знаешь, всегда могу за себя постоять. Кстати, а что Сюрьянен с Юлией собираются делать на Пасху? Мне надо будет уехать в Туусниеми.
То, что отец находился на излечении в Куопио, а не в Турку, означало, что врачи не считали его безнадежным и полагали, что при правильном медикаментозном лечении он вернется к нормальной жизни. А они не думали, что может случиться, если он вдруг забудет принять свои лекарства?
— А ты сама? К кому ты поедешь?
— К родственникам отца. У него есть сестры, — быстро добавила я.
Мы шли в сторону берега. На
— Наверное, твоя мама была такой же, как и ты, — вдруг сказал он.
— Какой — «такой же»? Я ведь плохо ее помню. Она была веселой и жизнерадостной, любила детей и хотела стать учительницей в школе. Вряд ли мы с ней похожи. — Я улыбнулась, хотя мне было совсем не весело. — Так что я, наверное, больше все-таки дочь своего отца.
— Зато она, как и ты, умела пробуждать в людях сильные чувства. — Юрий снял перчатку и провел пальцами по моей щеке. — Когда Лайтио умрет, только мы с тобой будем знать правду о гибели Мартти Рютконена. Только ты и я. И я буду полностью в твоей власти. Тебе нравится чувствовать свою власть, да, Хилья?
Юрий подбросил еще несколько поленьев, огонь занялся с новой силой. Он ошибался. Давид тоже знал правду про убийство Рютконена. Если бы я рассказала об этом Юрию, он, пожалуй, без колебаний швырнул бы в огонь и меня.
Транков вытащил из рюкзака свернутое полотно. Я вспомнила слова Саары Хуттунен о прощении и отпущении грехов. Юрий был православным, и в его религии раскаяние и прощение являлись основными столпами веры. И еще существовала тайна причастия. Сама я никогда никому не выдала тайну, ведь хорошо известно, что знание — сила. Интересно, знают ли остальные монахи монастыря Сан-Антимо, за какие грехи был наказан и ушел в монастырь Яан Ранд, он же брат Джанни? Смогли бы они простить человека, совершавшего сексуальное насилие над детьми?
Юрий смотрел на полотно. Я на мгновение закрыла глаза, и перед моим внутренним взором возникла другая картина: Юрий стоит на коленях в снегу, опустив дымящееся дуло пистолета. Если бы не он, на снегу в луже собственной крови лежали бы мы с Лайтио.
— Не жалко сжигать свой портрет? — спросил Юрий и сунул холст в пламя.
Он долго не хотел загораться, Транкову даже пришлось задвинуть его кочергой под горящее полено.
— Я не верю в переселение душ.
— Но одним разумом все объяснить невозможно!
Я подумала о своих чувствах к Давиду и в душе согласилась с Транковым. Наконец огонь подобрался к пропитанному масляными красками холсту, к небу поднялся столб черного дыма. Юрий достал термос с чаем и бутерброды, колбасу мы решили позже поджарить на гриле. Если проект Сюрьянена будет реализован, то вскоре на этом месте появятся теннисные корты. Участок здесь был необыкновенно ровным, и строительство спортивных сооружений пройдет без особого труда.
— Когда Сюрьянен собирается приступить к стройке? — спросила я. — Согласование земельного плана с чиновниками может затянуться на годы.