Чертухинский балакирь
Шрифт:
Бачурин снял с божницы "Златые уста".
Уж то ли затемнение какое случилось со Спиридоном, то ли еще почему: может, принял книгу за простой самый обычный псалтырь или знал все хорошо, да больно мельником ему быть захотелось, хорошо неизвестно, - мотнул Спиридон головой и ничего не сказал.
Облупил, значит, барин Спиридона как липку, и с той поры пропала, братцы, эта дивная книга навеки!..
Потому, что к этому народу попадет, так уж не выдерется!..
Повеселел барин на лицо, хлопнул он в Спиридонову лапу своей маленькой ручкой и с книгой под мышкой
Эх, мужик, борода как лес, а такой диковины не уберег!!..
Так говорят у нас старики: не знаю, чему больше верить… Я-то думаю, что могло быть так и этак, а вы… можете ни тому ни другому не верить!..
Глава четвертая
СОН-СИТНИК
Так был продан вольный зверь барину в рабство. Потому умный зверь никогда не пойдет по дороге, которая проложена топором, и не побежит по тропе, намятой ступней человека.
У зверя свои, звериные тропы, которых подчас человек и не видит, потому что зверь по земле умеет ходить, не попирая травы… И часто что лось по болоту пройдет, что птица пролетит над этим болотом - все едино: от них и духу никакого не будет.
Зимой дело другое!..
В ее белом зеркале видит звериная смерть, где какой зверь ни пройдет… За лисой тянется цепочка, как от часов, от зайца остаются все лапки, и передняя показывает на снегу, куда он спетлял, от волка памятка - острые когти в ту сторону, куда он глядит, когда идет за добычей!..
Ни один зверь не ухоронится от смертного глаза!..
И часто в лесу перед звериной кончиной звериная смерть трубит беззубым ртом в звонкий охотничий рог, торжествуя победу.
Не вздумай пойти да поглядеть, что там стоит за охотник!..
И ты попадешь ему в пестерь!..
Потому умные звери и не выходят зимой из берлоги: лучше-де в берлоге лапу сосать, чем висеть одной шкуркой у печки, хотя у печки и много теплее.
У зверя свои, звериные тропы, и разум у зверя - звериный!..
И зверь с человеком спокон веку живет во вражде!..
Ой, и не любит же зверь человека!.. И запаха его даже не любит! Ни от одного зверя так не несет, как от человека, а уж то ли зверь не пахуч, когда он линяет! Тяжелым человечьим дыхом ни один зверь не может дышать, потому наткнется зверь на дороге на след от колес, и у него сама поднимается шерсть на хребтине.
А все оттого, что человек, переставши быть зверем, сам стал больше, чем волк или медведь, на дикого зверя похож, хотя и сменил шкуру на пестрядину, ходит в церковь и в баню, но ни святее, ни чище не стал, и тайна, которой держится мир, по-прежнему бежит от человека, как незаметный на снегу горностай от лисицы. Все в мире человека боится. А все оттого, что хитрости в нем - так уж да!..
Уж и хитер!..
Этой-то хитростью и переманил он из леса немало слабых зверей к себе на вечное рабство: коня в железо
Даже петух и тот позабыл, что он совсем и не птица, а…лесные часы, и некогда в роковой день перенес роковой двенадцатый час из леса на скотный двор к человеку…
Пошел было его домовой выручать, да и сам приручился, и у него, как у настоящего беса, рога отросли, меж рогов плешь, словно блюдо, и ведет он дружбу с тех пор уж не с нами, а с нечистым, нечистый же спокон века живет с человеком, и нет такой хаты и дома, где бы не было с добрый десяток чертей, только так, на простой глаз они не больше… мокрицы!..
На каждый обиход человека есть свой особо приставленный черт!
Есть черт, как видишь, соборный, в чертях чин высокий, он только в карете с архиереем ездит по епархии, а если и служит, так где много торжества и народу, и есть черт сортирный: живет он в больших городах, в уюте, удобстве, спит на пружинном матраце, и все его назначенье - в руках держать наготове бумажку и подтирать человеку сиденье.
Но на черта человеку теперь начихать!..
Он ему зубы пять раз сам заговорит!..
Черт и человек не мешают друг другу, потому оба живут во уничтожение мира и жизни.
Ой, бегут за годами годы еще быстрее, чем мои лоси от пули!..
Не за горами пора, когда человек в лесу всех зверей передушит, из рек выморит рыбу, в воздухе птиц переловит и все деревья заставит целовать себе ноги - подрежет пилой-верезгой. Тогда-то железный черт, который только ждет этого и никак-то дождаться не может, привертит человеку на место души какую-нибудь шестерню или гайку с машины, потому что черт в духовных делах - порядочный слесарь.
С этой-то гайкой заместо души человек, сам того не замечая и ничуть не тужа, будет жить и жить до скончания века!..
*****
Так Антютик закончил рассказ, когда они с Петром Кирилычем сидели на спине высокого лося и любовались на Боровую мельницу. Как уж там обо всем ином рассказывал ему Антютик, мы доподлинно верно не знаем, но вернее всего, что еще больше прибавил, чем мы, потому как-никак - все же леший!..
Слушает Петр Кирилыч как зачарованный, и не может пошевельнуться, хотел было спуститься на землю, но Антютик схватил его за руку, сжал ее и на весь лес гикнул: лось на сажень подпрыгнул, повернулся в скачок и вихрем вынес в кусты.
Ветер засвистел Петру Кирилычу в уши, у кустов и низкорослых деревьев подолы так и заходили, как у баб на свадебной пляске… Но не прошло и минуты, кажется, снова все стихло, лось пошел неторопливым шагом, сощипывая по дороге с канавки траву. Антютик молчал, молчит и Петр Кирилыч… и словно не видит, как сменяются сосны и ели березовыми и осиновыми рощами: всюду разлито тихое дуновенье весны, которое бывает в первые весенние ночи, когда неожиданно грянет тепло и землю распарит, и пышет тогда от земли, как от молодухи.