Чертухинский балакирь
Шрифт:
Феклуша схватилась за голую грудь и вскочила на ноги, кой-как натянула на себя станушку, и, когда нагнулась поднять с земли сарафан, из-под станушки на желтый побережный песок упала еловая шишка, повыше колен осталась смола и на смоле розоватые ее шелушинки, как первая девичья кровь.
Покраснела Феклуша, вспомнивши сон, накинула поскорей сарафан и, подобравши в обе руки подол, побежала к воротам.
*****
По мельничному двору расстановисто ходили белые кахетинские куры, возле телеги с оглоблями, завязанными кверху на чересседельник, кружился на одном месте черный с отливом индюк, распустив с носа бахромистую розовую кисть и надувшись перед телегой каждым пером: на телеге, пощипывая перья, индюшка равнодушно расставила
По всему было видно, что ни Спиридон Емельяныч, ни Маша еще не вставали.
Феклуша не торопясь пошла на крыльцо. Дверь была так же чуть приоткрыта, как оставила она вчера ее за собой, потому что думала скоро вернуться.
Заглянула Феклуша за дверь, и почему-то для себя непонятно она почувствовала большую радость, что никто не заметил, как вернулась домой, и вчерашняя встреча с отцом на плотине, и разговор с ним, чудной и непохожий на всегдашние их разговоры, теперь Феклуше кажутся сном, про который, не дай бог, если узнает Спиридон Емельяныч.
С крыльца Феклуша обернулась и на минуту осталась в двери, держась за широкую скобку: с крыльца видно далеко Дубну, и она кажется теперь Феклуше еще синей и роднее; в том самом месте, где вчера она искупалась, на желтом песке лежал ее кумачовый платок, а вкруг него бегали кулички-песочники. Виляя хвостами и поминутно кланяясь друг дружке головками, будто поздравляя с чем-то друг друга, тихо посвистывали они в свои тонкие камышовые дудочки, по голосу схожие с теми, какие делают у нас чертухинские подпаски по весне из рябины. Далеко-далеко, где поворачивает Дубна на Гусенки, низко над нею нагнулся русоголовый месяц, глаза у него закрыты, губы словно что шепчут сквозь утренний сон, и облако под ним похоже на белого коня с пенною гривой, какого видела Феклуша во сне.
"Надо Маше сказать… не снимет ли вода с нее худобу! [15] " - подумала Феклуша и, улыбнувшись молодой и счастливой улыбкой, скрылась за дверью.
Не знаю, как вы, а я большой лихвы в красном слове не вижу.
Что из того, что Петр Кирилыч к тому, что и в самом деле с ним, как потом увидим, случилось, немного, может, прибавил, потому что едва ли… едва ль кто поверит рассказу про этих самых русых девок с Дубны и даже в самом лешем Антютике усумнится и заподозреет, что это просто перерядился хитрый мельник Спиридон Емельяныч, чтобы половчее да позанятней сбыть с рук залежалый товар - свою Непромыху, от которой по невзрачности ее у парней садилась вереда на глаза.
15
15 Надо Маше сказать… не снимет ли вода с нее худобу!– Вода, как и огонь, считалась в старину светлой стихией: она смывала различные напасти злых духов, в том числе болезни. Наряду с окуриванием больного, перенесением его через костер, высеканием искр над ранами и болячками народная медицина употребляла обливание водой, омовение, сопровождая это заклятиями. По преимуществу лечебные свойства приписывались ключевой воде. Сохранились приговоры типа: "С гуся вода, с лебедя вода - с тебя худоба!".
Теперь проверить все это трудно… Может, и так, а может, и этак -ревизию тут не наведешь, а рассказать все как было, немного привравши, -невеликий грех: не человека убить!..
Поди сейчас на Дубну, и просиди хоть ради проверки подряд десять ночей, и пропяль все глаза как дурак - все равно ничего не увидишь!
Теперь уж и мельницы нет, и плотины после нее не осталось, от большого леса на берегу торчат только пни да коряги, и сам Боровой Плес теперь похож на большой и нескладный мешок с прорехой в том месте, где раньше с запруды вода выгибала крутую лебединую
Только, должно быть от подводного терема, в котором некогда жила дубенская царевна Дубравна, из воды большие сваи торчат. Али, может, и от плотины, хотя вернее, что и не так, потому что лес в воде под песком больно взводист, чист да кругол, таких бревен и в старое время валить на запруду было бы жалко!..
Ну да много спорить не стоит!..
От плотины так от плотины; теперь все равно этих самых русых девок не встретишь, ихнее время прошло, как пройдет, видно, и наше, а если и услышишь где-нибудь в стороне версты за две кукушку, так не вздумай за нею считать: наврет, непременно наврет, ты за нею со счету собьешься, а тебя, может, как раз где-нибудь по дороге домой и прикокошат!..
Нынче все сроки человечьему житью стали другие, можно сказать, самые неопределенные, и когда тебе придет карачун [16] , и кукушка того даже не знает.
Может, так лучше!..
Так вот с Петром Кирилычем дальше что было: рассказывал все это он сам, а потому остается только поверить, потому что проверить нельзя.
Только бы вот еще, грехом, чего не прибавить!..
*****
Протосковал весь этот день Петр Кирилыч страсть как!..
До самого вечера пролежал он на полатях закрывши глаза. Кругом ни на что глаза не глядят, грязно в избе и неприветливо, как в пустом амбаре. Хоть и не была Мавра грязнухой, но до всего, видно, руки не доходили…
16
16 и когда тебе придет карачун– то есть гибель, смерть. Карачун -такое же мифическое существо, как леший, кикимора, русалка и пр. Это злой дух, несущий смерть, сокращающий жизнь. Также карачуном в славянской мифологии обозначался праздник зимнего солнцеворота. Этимология слова неясна. Предполагается заимствование из латинского со значением "большой, четвертый пост". Возможно образование от глагола со значением "шагать" (сербохорватское "ркачати") или заимствование из албанского со значением "пень", "обрубок дерева" - рождественское полено.
Каждый день уходит она после печки на огороды, ребятня вся с собой, маленький в корзинке под куст, чтоб не бегать каждый час к нему с грудью. А тут на солнышке разоспится, и не разбудить!..
Мавре же только это и нужно: рассада от такого тепла может завиться, надо спешить хоть как-нибудь перевалить землю на испод и оббить ее сбоку лопатой, чтоб люди не осуждали: "Ишь, дескать, Мавра волохон каких напахтала!"
Аким с утра уходил с большой ковригой в кармане и возвращался только к сутеми: взял он подряд у отца Миколая все перепахать и посеять.
Своя пашня в лес не убежит, и руки на нее дармовые!..
*****
Когда все из дому ушли, Петр Кирилыч слез с полатей, пошнырял немного в залавке: ничего такого, ни яблочника, ни просяничка, одни только засохлые корки, скопленные Маврой корове.
Только кринки стоят все с верхом, по сметанным снимкам морщинки идут, как на первом ледку по ранней зиме. Отпить - будет заметно, один разговор опять заведешь.
"Маленький, что ли? Побойся-ка бога!
– вспомнил Петр Кирилыч, как его недавно Мавра оговорила.
– Ребятишкам мало хватает! Поп-валтреп, а любит скоп!.."
Потому Петр Кирилыч до молока и не доченулся, а отломил большой ломоть свежей краюхи, густо посолил его, помазал куриным перушком из масленки и с матицы, где висит вязанками над печкою лук, выдрал крайнюю луковицу - лук, как и мужик, любит тепло, в холоду от него такого вкусу не будет!..
Эх, да известна наша мужичья еда!
В обед - тюря, а на ужин - мурцовка!
Едал?..
Ну, если не знаешь, что это такое за тюря с мурцовкой, так объяснить, пожалуй, и трудно… то есть чем отличается мурцовка от тюри… Это то же на то же!..