Червь
Шрифт:
— Отлично, — ответила я. — Без обид, Лиза, я восхищаюсь тобой и всё такое, но ты вроде как недооценила количество героев, которые должны были появиться во время ограбления банка. Не забудь, что целая группа героев приехала из другого города, чтобы помочь с АПП, и они могут остаться на вечеринку.
— Верно, — согласилась она, — Но всё равно…
— И мы должны вывести их из себя? — спросила я недоверчиво. — И не только их, на вечеринке скорее всего будут присутствовать мэр, окружной судья, шеф полиции… Ты понимаешь, если мы впишемся в это дело, и кого-то из нас
— Прости, Лиза, но нет, — сказал Брайан, всё ещё смеясь. — Мне всё равно, если остальные группы пойдут на это. Мы сделали свою часть, и ничего не потеряем, отдохнув некоторое время.
— Ага… Я не вижу смысла, — сказала Сука, почесывая макушку Брута.
— Таких любителей натворить что-нибудь безумное, как я, ещё надо поискать, — сказал Алек Лизе, — Но я согласен с Сукой. Это огромный риск и большие проблемы. Зачем? Чтобы утереть нос хорошим парням?
— Босс готов заплатить, — сказала Лиза. — И он готов обсуждать с нами дальнейшие дела.
— Обсуждать? — спросила я.
— Вы должны понять, — вздохнула Лиз, — я согласна со всем, что вы, ребята, сказали, но это проверка. Босс хочет увидеть, потянем ли мы, и если нам удастся, мы станем ценнее для него. Намного ценнее.
— Или цель этой проверки — понять, настолько ли мы умны, чтобы отказаться от провальной миссии, — заметил Брайан.
— Может и так, — Лиза уступила, — лично я так не считаю, но не буду отрицать такую возможность.
— Можем ли мы отказаться? — спросил Брайан. — Он ведь никогда не заставлял нас браться за дело.
— Мы можем, — она не выглядела довольной.
Он нахмурился.
— По крайней мере, есть четыре голоса против. Лиза, ты собираешься проголосовать за этот план?
— Да, — ответила она.
— Ну что же, пока мы не поменяли систему голосования, я думаю ты можешь сказать боссу «спасибо, нет», — сказал он. Когда она не ответила, он повернулся ко мне. — Хочешь посмотреть, как кухонный стол и прикроватная тумбочка будут смотреться вместе? Я могу угостить тебя поздним завтраком, если…
— Двести пятьдесят! — Лиза прервала его.
Он посмотрел на неё.
— Двести пятьдесят…
— Тысяч, — она закончила за него, опуская свои руки по бокам, почти расстроенно. — Каждому. Чёрт. Я хотела уговорить вас, прежде чем удивить цифрой. Возможно это звучало как слова отчаяния, но я просто не могу дать вам уйти, не пояснив, от ЧЕГО мы отказываемся.
Сумма ошарашила нас.
— Хочу уточнить… Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов на пятерых, — сказал Алек, — вот за это?
— Как я и сказала, — Лиза немного улыбнулась, — наше самое больше дело.
— Даже если босс предлагает четверть миллиона каждому за то, чтобы подойти к этим парням и сдаться на их милость, это не меняет расклад, — заметила я.
— Конечно меняет, — возразила Лиза, — Мы на самом деле имеем шанс выйти сухими из воды.
— Очень-очень маленький шанс, — заметила я.
— Какой-то шанс, — сказала она. — Но что если мы сделаем это? Что если мы докажем боссу, что мы стоим его времени?
— Голос? — спросила я, — Что ты имеешь в виду?
— Встреча с ним, обсуждение, что делать дальше и зачем.
Мой мозг начал представлять все последствия этого.
— Я передумал, — сказал Алек, — Это много денег, это решит проблему с бессмысленной работой, которая у меня была. А четверть миллиона имеют очень много смысла.
— Двое за, трое против, — сказала Лиза. — Сука?
Сука нахмурилась.
— Дай мне подумать.
Это был шанс увидеть нашего работодателя, причем, в не слишком далеком будущем. Вопрос был в другом: хочу ли я это сделать? Я мешкала, избегала этого, пыталась не особо задумываться о своем плане — о сдаче этих ребят, когда я получу последний кусочек информации, как они всё проворачивают и откуда берутся деньги.
Всё время я говорила себе, что должна сдать их. Отдать информацию Протекторату. Но моё сердце было против. Против предательства друзей. К Алеку и даже к Суке я относилась нейтрально, прежде всего я думала о Лизе и Брайане. В смысле, ну, Лиза была мои первым настоящим другом со времён Эммы. Что касается Брайана, мне он нравился, я уважала его. Я ненавидела идею о том, чтобы сделать с ними то, что Эмма сделала со мной. Предать.
Я отказалась от идеи получить уважение или известность за их выдачу. Я ведь помогала совершить преступление, брала заложников, атаковала других героев, почти убила человека, а потом, лишь спустя пару недель, вырезала у этого же человека глаза.
И я смогу жить с этим, без получения признания или награды, или чего-либо ещё. Я могу не высовываться какое-то время. Возможно, быть бдительнее и избегать внимания героев или злодеев, если я действительно захочу выбираться в костюме. Или посмотреть, просто посмотреть, можно ли выбить такую же сделку как у Призрачного Сталкера, стать кандидатом в члены Стражей. Я изначально сторонилась Стражей из-за опасения, что это будет похоже на школу… но я поменялась за последние несколько недель. Выстояла против Эммы дважды. Трижды, если считать собрание в школе. Я закалила характер за этот месяц. Я могла представить, как я тружусь вместе с командой молодых супергероев, отбывая наказание за свои злодейские действия, и это был большой прогресс с тех пор, как я первый раз вышла в костюме, когда даже мысль о присоединении к ним не приходила ко мне в голову.
Проблема в том, что, на этом пути из хаоса возможностей и вероятностей, каждый шаг мог обернуться катастрофой. Что если меня арестуют раньше, чем предложат членство в Стражах? Что если Неформалы избегут ареста и придут за мной? Или за моим отцом?
Всё свелось к людям, находившимся в одной комнате со мной. Дело было не только в том, что я готовилась предать их. Хватит ли мне храбрости сделать то же, что когда-то Эмма сделала со мной, с людьми, которые мне нравятся и которые возможно станут моими заклятыми врагами?