Червь
Шрифт:
Маска… Прежде чем протянуть её мне, она сказала: найди меня. Ну что же сучка, я постараюсь тебя отыскать! Освобожу Роже, и мы вместе вернёмся домой!
Но в первую очередь, надо забрать маску из сарая.
Той рубахой, что я использовал как рюкзак, я оттёр своё лицо и тело от крови и гноя. Тщательно вытер рукоятку ножа, лезвие. Оттёр подошву сандалий. В обратный путь я отправился налегке, кроме ножа у меня больше ничего не было. Я мог взять дрын, но подняв его с земли, я увидел, что он переломился.
У
Тусклый диск солнца коснулся верхушек деревьев, когда я вернулся к дому старика. Вернее к сгоревшему остову, тлеющему на месте дома. Сарай! Там тоже валялись чуть дымящиеся угольки.
Да ёбаный в рот!
Да как так-то!
СУКА!
Нихуя не осталось. Я поковырялся в тёплом пепле, раздвигая его палкой, и смог найти лишь пару костей и череп, скорее всего, принадлежащий патлатому.
ЗА-ШИ-БИ-СЬ! Маска сгорела, превратившись в груду пепла. Сгорела так же, как и моя надежда на спасение Роже.
Так, нужно успокоиться… Подумать хорошенько…
Дорога из деревни одна, куда идёт — хер знает, но если по ней к нам прискакали, то по ней они и ускакали. Логично? А то! Ну, тогда двигаю в путь, что тут думать. Но вот вопрос: сколько по ней пиликать? День, два или месяц? Может год… заебись план…
Нужно вернуться в деревню. Попрошу у отца припасы! Вдруг повезёт, и он раздобудет мне лошадь? Надо рискнуть.
К вечеру я вернулся в деревню. На улице тишина. Проходя мимо колодца, меня охватила дикая жажда. Ведра не было, а значит, и попить не смогу. Двое пьяниц стоявших возле входа в “Щепку” завидев меня громко заржали. Я кинул на них взгляд, и когда они его поймали, вдруг резко умолкли. Уже когда я проходил мимо них, двигаясь в сторону дома Отто, один прошептал второму:
— Это она! Заткнись, — и тычет рукой своего приятеля в грудь, — или ты хочешь, чтобы тебе крысы ночью откусили твой хер?
Подойдя к калитке дома, я огляделся. Во дворе никого. Животные молчат.
— Пап! — крикнул я и поймал себя на мысли, что это было максимально тупо. — Отто! Выходи!
Ну а что еще я мог крикнуть? Ау, это я, выходите!
Входная дверь распахнула. В дверях нарисовался отец. Вначале он меня не разглядел, но когда понял, кто стоит за забором, вдруг широко улыбнулся, быстро пробежал через весь участок, и распахнул передо мной калитку.
— Инга! — воскликнул отец. — Ты жива!
— Да…
— Давай, заходи, чего стоишь как неприкаянная.
По-отцовски обняв меня и водрузив свои тяжёлые ладони мне на плечи, мы прошли через двор, и зашли в дом.
Я нарушил их ужин. На столе, на тарелках, лежало жареное
— Садись, — говорит отец.
Мать засуетилась у печки, а Отто сбегал в соседнюю комнату и притащил стул.
— Где ты была, что с тобой случилось? — спрашивает отец.
Вот честно, сейчас что-то рассказывать, и пытаться объяснить, у меня нет никакого желания, и я просто говорю:
— Пить…
Отец хватает первый попавшийся стакан и сует мне в руки. Затем двигает тарелку с едой.
Когда я глотнул холодной воды, а кусок сочной говядины провалился в желудок, я закатываю глаза от удовольствия и выдыхаю. Сразу же заломило тело, заныли все мышцы. Адреналин отпустил меня, оставив моё тело один на один с болью и усталостью. И на том спасибо.
— Ну, рассказывай, — всё ни как не угомониться отец.
— Мне надо найти Роже! — говорю я.
Его густые брови заползли на лоб, а глаза чуть не вылезли из орбит.
— Вернуть Роже?
Короче, следующий час мы потратили на тупые объяснения, где я узнал, что это они сожгли дом старика, что теперь они знают правду о том, кто похищал людей, и что теперь главная цель — найти деда. Выдержав паузу, я рассказываю отцу, где он сможет найти деда, и еще пару созданий, выглядящих как уродцы, вышедшие из кошмаров. Отец не верит моим словам, но обещает проверить.
Не выдержав описания жутких сцен, Отто уходит в комнату. Я смотрю ему в след и испытываю тёплые чувства. Мальчик пережил много дерьма, но страх не смог овладеть его разумом. Он не замкнулся, не забыл как говорить, словно с ним ни чего страшного и не произошло. Когда он возвращается из комнаты, он садиться рядом со мной, кладёт на стол маску из застывшей человеческой крови, и говорит:
— Смотри, что папа мне подарил.
Я охуел.
— Где ты её взял? — спрашиваю я, протягивая пальцы к маске.
— Я забрал её из сарая, — говорит отец, — лежала на столе.
Ага, на столе! Конечно, пиздит как дышит. Но, может просто Отто не хочет шокировать?
— Она лежала не на столе, — говорю я.
Отец с подозрением на меня посмотрел. По его лицу не сложно догадаться, что он рассматривает всю эту ситуация с шуточной стороны. Но ничего, у меня для него кое что есть.
Поджав ногу к животу, я упираю ступню в стул. Поднимаю штанину и отвязываю от голени нож. Тот самый, что отец потерял. Как неоспоримый аргумент, как козырь, что я держал до последнего хода, я кладу нож на стол.
— Я смогу найти Роже с помощью этой маски, — заявляю я.
— Но как? — спрашивает отец, забирая нож со стола.
На его лице я вижу неподдельный интерес. Он крутить в ладонях нож, рассматривает его, поднимает глаза на меня.
— Я пока не знаю, но уверен, (тут я поправляюсь и говорю, что уверенА) что разберусь.