Червь
Шрифт:
Ключарь сердито мигал из-за спины владыки и что-то беззвучно говорил губами, но дьякон не понимал и смущенно молчал.
– - Ну, спой же!
– - ласково повторил владыка.
– - Приветствие спойте, о. дьякон, -- сказал благочинный, сделавшийся вдруг необыкновенно вежливым.
Страх и смущение дьякона постепенно прошли, он вдруг увидал, что владыка вовсе не такой страшный, как ему рассказывали, он приободрился, выпрямился, повел плечами, расправил грудь, откашлялся, набрал в себя воздуху, надулся.
И рявкнул, и загудел
– - Ис-полла...эти деспота-а!
На колокольне взлетели голуби и закружились, хлопая крыльями, а владыкины кони попятились и рванулись, так что кучер вынужден был сказать им:
– - Тпррру-у!
Владыка совсем расцвел.
Он пожевал губами и брови его задергались.
– - Хоро-оший голос!
– - посмотрел он вправо и влево на духовных.
– - Совсем хороший голос!
– - повторил он.
Улыбаясь, смотрел на дьякона, а потом взглянул куда-то за него.
– - Конек-то твой?
– - Старостин.
– - Своего нет разве?
– - Есть старый мерин, владыко святый, да уж до работы плох, только воза возить.
– - Ну, ничего, заведешь... Господь трудящимся невидимо помогает. Трудись, трудись, исполняй свое назначение на земле сей. Люблю трудящихся! И простых люблю. Ими земля держится. Да поможет тебе Господь!
С словами этими владыка благословил дьякона и дал ему приложиться к руке.
– - На работу?
– - спросил он.
– - Нет, владыка, уж вечер, -- отвечал совсем оправившийся и расцветший дьякон, -- теперь там и без меня справятся.
– - Так пойдем с нами чайку откушать, -- милостиво пригласил владыка...
В поповском доме уже все было готово для приема и угощения неожиданного гостя. Матушка, наскоро разряженная в свои лучшие наряды, встретила владыку в дверях дома земным поклоном и, чуть не приседая, приглашала его пройти в залу и сесть на почетное место. Расфранченная служанка внесла поднос со стаканом чая и встала перед владыкой с испуганным лицом. Батюшка поспешил взять стакан и с низким поклоном поставил его на стол перед владыкою. Отдельно принесли чая и для гостей. Появились закуски и сласти, все, что только нашлось. Духовенство, по приглашению владыки, полукругом и почтительно расселось, только дьякон остался стоять у дверной притолки и никак не хотел сесть в присутствии владыки. К тому же он заметил, что матушка с ужасом посмотрела на его лапти, и снова был смущен.
– - Что же, дьякон, не сядешь с нами?
– - ласково спросил владыка.
Дьякон не знал, что сказать, и ответил наобум:
– - Пред лицом седаго возстани!
Владыка улыбнулся:
– - Ты прав, дьякон... стар я!
– - Я не к тому, владыка святый!
– - испугался дьякон.
– - Знаю. А только напомнил ты мне молодые годы, когда я тоже в лапотках хаживал. Бывало, с отцом... дьячок у меня отец-то был... огородик мы позади хаты начнем вспахивать... и оба в лапотках... в лапотках, да. И в бурсу, бывало, в лапотках я хаживал. Идешь,
Владыка вздохнул:
– - Просто прежде люди жили
Он взглянул на дьякона.
– - И огородик имеешь?
– - Есть, владыко святый. И даже садик фруктовый есть, да только нынешний год с фруктом плохо будет.
– - Что так?
– - Червь привязался.
И, сказав эти слова, дьякон весь внутренно всколыхнулся.
"Вот удачный предлог, -- подумал он, -- вот пасть сейчас в ноги владыке и все ему рассказать, видать он милостивый... може и вывезет мне с Демой!
– - Он поискал глазами сына, но того не было в комнате. Дьякон говорил себе: -- скажи, скажи, пока случай есть", -- но все не решался.
А владыка пил чай и наставительно философствовал, обращаясь к почтительно слушавшим духовным:
– - Точит червь, всюду точит, отцы, все подтачивает. И уж устои государства нашего подточил. Гибнут старые добрые порядки, вера умирает, власти не почитаются. Злые учения смущают народ, призывают его к гибельным переменам. Отметают добрую отеческую власть, самим Богом установленную, и собственным разумом управляться хотят... о, блудный век! о, блудные дети!
Он качал головою:
– - Горе равнодушным в наши дни!
Духовенство молчало.
Благочинный опустил глаза, ключарь исподтишка ехидно на него посматривал, у батюшки было совсем испуганное лицо, только один протодьякон совершенно спокойно и с большим вниманием занимался вареньем.
Владыка опять взглянул на дьякона:
– - А детки есть?
Дьякон выпрямился и вздохнул:
– - Есть, владыко святый.
– - Много?
– - Один сын.
– - Учится?
– - Учился, владыко святый, а теперь его... тоже...
– - Что?
– - Червь съел!
Владыка удивленно задергал бровями. Он даже не спросил ничего, а продолжал смотреть на дьякона, видимо ожидая объяснения столь странным словам. Тут дьякон упал на колени, поклонился владыке в ноги, встал и принялся горячо и возбужденно рассказывать: как хорошо учился в семинарии его Дема, как он мечтал об академии, как совсем некстати эконом купил гнилого пшена и что из этого вышло. И, рассказавши все, дьякон вскричал с кротким возмущением:
– - Вот вы говорили о порядках, владыко святый. А разве это порядки? И в наше время гнильем кормили, да за червя не исключали!
Батюшка испуганно смотрел на дьякона.
Благочинный улыбнулся одними губами и искоса насмешливо взглянул на ключаря. Владыка сидел и слушал дьякона со строгим лицом и нахмуренными бровями. При последних же словах дьякона он еще строже нахмурился, но вдруг рассмеялся и сказал:
– - Устами людей простых вещает истина. Ты невзначай, в простоте своей, дал мне урок. Воистину, не все хороши добрые, старые порядки!
И он опять принял строгий вид:
– - Где твой сын? Позови его!