Червонные сабли
Шрифт:
– Цыганкова.
– Такой нет, - сказала женщина, водя пальцем по журналу, потом добавила: - Кажется, была черноглазая, с косичками... Только сейчас никого нет. Все уехали на фронт. Занятия временно прекращены. Так что ищите на фронте свою сестру или кто она вам...
– И женщина многозначительно улыбнулась.
– Извиняйте...
– сказал Ленька и надел буденовку.
Выйдя из рабфака,
Так и вернулся Ленька ни с чем. Никому из товарищей не сказал, где был, только перед Надей пришлось открыться. Она увидела его и обрадовалась:
– Леня! Мы тебя целый час ищем... Получена депеша из Донбасса, наше воззвание читает молодежь. На каждом руднике комсомолия стала под ружье. Так что Врангелю будет тошно. Ну, а ты где пропадал?
– Тоньку разыскивал. Помнишь, я тебе говорил про нее?
– Юзовская девчонка, что ли?
– Сестра Абдулки...
– Да ты, никак, возлюбленной обзавелся?
– спросила Надя, лукаво усмехаясь.
– Ой, смотри, шахтер, голову потеряешь!..
Зарделся Ленька, даже глаза опустил, хотя мог бы поклясться господом-богом и всеми святыми, что она просто подруга детства и он отвечает за нее по линии комсомола...
Между тем Надя притихла, задумалась, а потом сказала с сожалением:
– Да, сейчас не до любви... Такова историческая необходимость. Ничего, парни и девчата будущего долюбят за нас, дорадуются. А нам идти в бой...
4
Съезд продолжался девять дней, а когда закончился, настал для коммунаров самый трудный час - расставанье. Собрались все на последний совет и долго молчали, с грустными улыбками поглядывали друг на друга.
– Ну что, выходит, дружбе нашей конец?
– Она только начинается. Приезжай ко мне в гости в Калугу.
– У вас тесто на локоть меряют, не поеду...
– А ты дубинник орловский: за громом с палкой гонялся.
– А у нас громы знаешь какие? Если над Орлом грянет, в Калуге все попадают.
– То-то у нас пожарная каланча треснула, - сказал Митя.
Яша Пожарник развел руками:
– Братва! Ну что это за дело, как я без вас буду жить? Оля, ну хоть ты приезжай ко мне в Курск.
– Ты почему девушку увлекаешь?
– запротестовал Миха Гогуа.
– Оля, поедем на Кавказ.
– Лучше со мной в Ереван. Будешь лаваш есть, кишмиш кушать!
– крикнул Гаро.
– Стоп, машина!
– сказал Митя Азаров, и все поняли - шуткам конец.
– Совет коммуны считаю открытым. И я первым прошу слова.
Митя постоял молча, посмотрел на флаг коммуны, на котором кто-то из комсомольцев написал вещие слова: «Вы должны воспитать из себя коммунистов. Ленин», - и продолжал:
– Мы, коммунары, как горсть зерен, - разъедемся в разные концы, как будто рассеемся по всей земле. Вот и пусть каждое зернышко даст новый росток, пусть там, куда отправится каждый из нас, возникнет новая коммуна.
– Правильно, Митя.
Постановили укрепить флаг коммуны на крыше Третьего Дома Советов - пусть развевается там, где жили комсомольцы, пусть реет над Москвой, возвещая о начале новой жизни.
Яша Пожарник и Михо Гогуа влезли на крышу и укрепили флаг. Его развернуло порывом ветра, и делегаты запели «Интернационал».
Вот и все. Остаток коммунарской казны решили передать в фонд Коммунистического Интернационала Молодежи, и все коммунары получили дорогой подарок - первые значки, изображавшие Красное знамя, а на нем три буквы - «КИМ».
5
...Едет поезд из Москвы на фронт. Возвращается в родную часть конармеец Ленька Устинов. Весело постукивают колеса, бегут за вагонами желтые березы, мелькают ели, машут прощально багряными ветвями кусты калины.
Стоит Ленька у окна и задумчиво смотрит, как проплывают мимо тронутые осенью поля. Остались они опять непаханными: не на чем пахать и некому - под ружье стали миллионы рабочих и крестьян: надо защищать Республику труда.
Скоро встретится Ленька с боевыми друзьями. Как-то им воюется? Газеты приносят тревожные вести: Врангель переправился через Днепр и заходит в тыл каховской группе войск. Скорее бы Семен Михайлович Буденный подходил со своей Первой Конной. Налетят две крылатые армии и погонят Врангеля через Перекоп, через Сиваш в Черное море.
Надо кончать войну - и за работу, за ученье. Так сказал Ленин...
Подумать только: Ленька разговаривал с Лениным. «Вы ранены, товарищ?» Да какой я товарищ, Владимир Ильич?
Я Ленька Устинов, пацан из Юзовки, друг Васьки и Феди Стародубцева, который у вас на посту стоял. Вот что надо было сказать Ленину, да не успел. А насчет ранения тоже надо было ответить иначе: мол, до свадьбы заживет. А вот не сказал, и про Махметку забыл. А ведь просил Махметка, за поездом бежал и все спрашивал: не забудешь? Оттеснили меня, Махметка, каждому ведь хотелось с Лениным поговорить...
Едет поезд на фронт.
Прощайте, друзья коммунары! Наверно, Митя Азаров уже вернулся в свою Калугу и создал новую коммуну. Спасибо Ленину за науку! Теперь Ленька знает, как жить и с кем бороться, кого карать, а кого миловать. Слово «борьба» наполнилось теперь смыслом куда более широким, чем просто рубка или пальба из орудий. Борьба - это и бой, и труд, и ученье.
Мчится поезд на фронт. Смотрит в окно юный буденновец, а думы, как перелески, бегут и бегут одна за другой... В передних вагонах песню поют, и хорошо ее слушать под стук колес:
Коммунаров семья,
Собирайся тесней.
Разобьем мы врага -
Будем жить веселей...
Сумерки сгущались над пустынными просторами курской земли. Спали пассажиры, а Леньке не спалось: то тревога обнимала сердце, то радость наполняла душу - к своим едет! Кончать с Врангелем надо. Найти Геньку Шатохина, поставить точку на его подлой жизни. Всех буржуев стереть с лица земли, дать свободу бедноте измученной...
Лишь когда совсем стемнело и черное небо укрыло землю, не в силах был Ленька бороться с усталостью, заснул.