Червячная передача
Шрифт:
Этакая ферма, но это и даже неплохо — всеобщей резни не будет, значит время на исследования и прочее есть. А в должный срок — ритуал или еще какую пакость измыслю, тут опять же, спасибо удачному положению, всё неплохо и не горит. Всё-таки, поганенькая тварюшка выходит, так что в перспективе от неё избавляться надо.
В целом, прикинул я, все гораздо хуже, чем ожидалось. Но гораздо лучше, чем могло быть. Перспективы «спасать мир» передо мной не нарисовалось. Воевать квадратных мне, слава флуктуации, не надо. А то, при всех прочих равных, только мой паразит, если возжелает, трехмерную проявленность изничтожит, а следующие
Это при том, что те сучности, что проявлялись при становлении еще Вира многомерщиком — совсем запредельная жуть, планетарного, а то и более масштаба, если экстраполировать с трехмерьем. Там вообще непонятно что с ними делать — разве что и вправду сделать «ферму» несъедобной.
Ну и в общем-то, планы не изменились, довольно заключил я. Ничего не горит, конфликты «большой земли» — их конфликты. Я реально ничего не сделаю, даже обнародование ритуала — нихрена не даст. У трехмерного человечества просто нет инструментов познания, а зараженные — тут же настучат гигапаразитам, с неясными, но неприятными последствиями.
Людей, конечно, жалко, признал я. Но реально сделать я ничего не могу, а просто рвать жопу из любви к искусству — не моё. Я классицизм в нем предпочитаю, да.
Если же посмотреть в целом — то не факт, что будет сильно хуже, чем в моём времени. Девяностые и двухтысячные были чертовски кровавыми, из-за страны, развязавшей войн больше, чем кто бы то ни было в истории. А тут, может, и полегче будет.
Так, это всё хорошо, прекратил я всякие глупые размышление и неважные дела и переключился на важное и нужное. Я, чёрт возьми, сижу больше четырех часов, а просто необходимый эпилятор еще не создан. Квадратные паразиты и прочая фигня подождет, а вот приятный и эстетичный секс — нет!
С этими разумными и логичными мыслями приступил я к моделированию и созданию эпилятора, причем используя, в том числе и биологический мозг. Паразит исправно копошился, поставляя информацию и не менее исправно получал по наглому квадратному рылу, когда пытался влезть в мозг со своими нахрен не нужными установками.
Причём нужно отметить, что перспектива дрессуры выходила возможной. Очевидно, паразит был в некоторой степени живым — соответственно обладал чувствами. А флуктуации, рвущие коммуникационные соединения (в меру, чтоб не совсем порвать), явно были ему болезненны и неприятны. К моей удаче, мазохизмом тессеракт не страдал и даже не наслаждался, так что на определенный момент оставил мозги в покое, в остальном следуя программе и поставляя данные.
Это очень неплохо, оценил я. Да и, в перспективе, может и вправду симбионта воспитаю, будет у меня внешним носителем информации, полезной фигулиной. А обрадовавшись перспективе — приступил я к сотворению эпиляционной машинки, вершины технологии и моего гения.
Причем возиться с многомерными проявлениями я не хотел, максимум — использовать их как инструмент. Потому как, например, если удастся создать рабочий и удачный трехмерный вариант — это не только плюс в личной жизни, но и банальные деньги. И, кстати, немалые — безболезненное и длительное обезволошивание — дело прибыльное. А денежки мне не помешают. Заначка Вира показала дно, а развитие почти во всех намеченных направлениях предполагает закупку если не приборов, то кучи расходников, материалов и прочего. В общине таких денег просто нет, островитяне, с точки зрения человека
В итоге создалась довольно любопытная машинка: с захватами, фиксаторами и микроиглами. Для электроэпиляции, уничтожения волосяных фолликул электроразрядом. Причем не по одному, а сразу десяток волос. Пушковые волосы сей агрегат, как понятно, игнорировал, но и удалять их, по уму, нахрен не надо.
Изготовление ручное, довольно трудоемкое и осуществляемое многомерными проявлениями. Причем пришлось делиться с паразитом — мой инструмент многомерного оперирования вероятностями был, как ни прискорбно, расточительнее людоедского «процента» квадратного. Впрочем, и тут щелчки по наглой квадратной морде показали положительную динамику — жрать он стал поменьше, на процент, не более, но лиха беда начало.
А параллельно я рассчитывал станок для изготовления эпиляторов. Так же, работающий с многомерными проявлениями, но автономный, требующий лишь электричества и пригляда. Основа моего благосостояния и путь в новое, не заросшее волосом будущее, мысленно изрек я.
Наконец, первый образец был сотворен. Не слишком эргономичный, питающейся от сети в 127 v, весом килограмма в полтора — но для прототипа неплохо. Посмотрел я на хищно шевелящиеся захваты жутко жужжащего агрегата, вздохнул тяжело. Но делать было нечего — много всего, от благосостояния, до эстетически приятного секса требовало от меня жертв. В качестве испытателя.
Так что, плюнув на квадратного от греха (определив его дальнейшую судьбу как заплечного беса), я разоблачился и начал эпилироваться. И, невзирая на опасения, эпилятор не нанес мне жутких повреждений, нечеловеческой боли и даже не выпил душу. Легкое покалывание, с заметным и довольно быстрым эффектом.
Правда, были нюансы, вроде длины эпилируемых волос, но с этим прекрасно справилась ручная машинка для стрижки. Так что избавился я от и так негустой поросли на ногах (очевидно, сказались таитянские гены, как и с внешностью) эпилировал подмыхи, ну и приступил к паху.
И вот тут, слова дурного не говоря, в мастерскую заходит Лил… Зрелище, представшее её глазам, очевидно, заслуживает кисти художника: в мастерской стоит голый парень, хитро изогнувшись. В районе паха у него жуткий агрегат издает жужжание, причем морда у парня при этом серьезная и сосредоточенная (несколько изменившее выражение через несколько секунд, но на момент прихода — так).
Что подумала девчонка — не знаю. Взглянув на картину со стороны, я предпочёл не думать то, что подумал бы увидев такое. К её чести, воплей «поганый извращенец-технофил!» сбора вещей и ухода к маме не последовало. Минуту Лил пыталась соотнести свое миропонимание с окружающей реальностью, потом помотала головой, прикрыла разинутый рот и, наконец, заговорила:
— А что это ты тут делаешь, Вир? — были её слова.
Нечеловеческим усилием подавив порыв ответить первыми десятью фразами, пришедшими в голову, я отключил агрегат, принял менее скрюченную позу и ответил:
— Воссоздал один прибор по памяти. Через двадцать лет волосы на теле станут не только не модными, но и неприличными, да и негигиенично это. А вот это, — помахал я эпилятором, — прототип, вполне рабочий, — показал я подмыхи, осмотренные подошедшей Лил. — Правда улучшенный, мной, так что не плагиат.