Чесменский гром
Шрифт:
— Сделаю, как должно!
Под команду ему определили «Три Святителя» и «Иануа- рий», фрегат и три транспорта с десантом. В тот же день отряд покинул Коронский рейд.
Меж тем рытье подземного хода продолжалось. Землекопы, набранные из греков добровольцев, кротами вгрызались в каменистый грунт, пока галерея не уперлась в подземную скалу. Перемазанный глиной Лецкий долго щупал непроходимый камень и велел рыть в сторону, а оттуда вести новую галерею. Свечи едва мерцали, от недостатка воздуха люди мучались страшными головными болями, но работа не прекращалась ни на минуту. Наконец настал день 1
Дозорные, прижав к земле трубки, слушали, не замышляют ли чего турки. И верно, откуда-то сверху доносился подозрительный стук. Это, заподозрив неладное, велел Сулейман рыть вокруг крепости колодцы. Землекопы тотчас покинули подкоп, а трое из них поползли к стене, узнать, что к чему. Работавшего в колодце турка они застрелили, а сами под градом пуль вернулись назад.
— Палить из пушек всею силой! — распорядился Лецкий, пытаясь воспрепятствовать турецким контрдействиям.
Но было поздно, осажденные подорвали галерею...
Теперь приходилось начинать сызнова, благо галерея была разрушена лишь наполовину. А тут и радостная весть — отряд цейхмейстера Ганнибала взял Наварин.
Русский флот наконец-то обрел удобную гавань. Дух осаждающих был, как никогда, высок, люди рвались на приступ. В Короне, наоборот, царило уныние, у турок кончались порох и вода. Спиридов отдал ордер готовиться к решающему приступу.
Однако прибывший 14 апреля из Ливорно граф Алексей Орлов распорядился иначе. Он велел прекратить осаду и уходить в Наварин.
С сожалением покидали войска осадный лагерь. Вслед им торжествующе кричали турки.
Настоящая война еще только начиналась...
Сообщения с театра военных действий за февраль — май 1770 года:
4 февраля. Имея целью захват Журжи, отряд генерал- поручика Штофельна при подходе к крепости был атакован многочисленной турецкой конницей, которая была отбита, а затем и обращена в бегство. Одновременно была отбита и неприятельская пехота, вышедшая навстречу русскому отряду из крепости. Несмотря на сильную канонаду, Московский пехотный полк под командой подполковника Петерсона смело атаковал передовой бастион. Перейдя ров, солдаты начали взбираться на вал, который был так высок и крут, что они принуждены были втыкать в вал штыки и на них подниматься. Овладев бастионом, московцы захватили восемь пушек. Сбитые с валов турки засели в домах и на улицах города, но вскоре были выбиты и оттуда, отчего бежали в замок, укрытый на острове посреди Дуная.
Не имея возможности овладеть замком и испытывая недостаток в фураже, генерал-поручик Штофельн отошел к
Бухаресту. Турки потеряли за время сражения более трех тысяч человек убитыми. В плен захвачены 20 пушек, 9 знамен и 276 пленных. Наши потери — 77 убитых и 294 раненых.
13 апреля. Отряд майора Зорича, находясь в поиске, напал на большой турецкий обоз и захватил его. Попытка трехтысячного отряда татар отбить обоз не удалась. Отбив все атаки, Зорич сумел вывести обоз. В плен захвачены большое количество пороха и съестных припасов, три тысячи лошадей и коров, 180 пленных. Освобождено 300 христианских семей. Убиты более тысячи татар. Наши потери — 16 убитых.
23 апреля. В день Святого Георгия Первая армия под
25 мая. Первая армия вышла из Хотина. Движению мешал необыкновенно сильный разлив рек. Войско беспокоила чума.
Сообщения из Польши:
8 апреля 1770 года. Командир Люблинского отряда бригадир Александр Суворов с двумя сотнями солдат, сотней кавалерии и двумя единорогами, идя по следу тысячного конного отряда конфедератов под началом полковника Мощинского, настиг его у деревни Новодице и решительно атаковал. Ожесточенное сражение длилось более дух часов. Неприятель был обращен в совершенное бегство, в плен захвачены все пушки, обоз и знамя.
Глава третья
Вы в прах надменну мысль срацинов обратили, За дерзость их, за злость, за греков отомстили,
В Морее страждущи утешили сердца, Достойны, Россы, вы лаврового венца!
М. Херасков
20 февраля 1770 года в четыре часа утра на центральной площади Виттуло барабаны пробили вместо зори генеральный марш, и греческие повстанцы выступили в поход. Князь
Долгорукий повел свой легион на Месенею, капитан же Барков повернул на Спарту. С восточным легионом покинул родной город и Дементарий Константинов.
Григорий Барков — офицер неприметный. Роста малого, худ и визглив, треугольная шляпа то и дело сползает на нос. Казалось, что кто-то ради смеха обрядил недоросля в офицерское платье. Однако репутацию капитан имел самую боевую. Раны, полученные при Гросс-Егередорфе, Кунерсдорфе и под Берлином, говорили сами за себя, а до перевода в Кексгольм- ский полк был Барков одним из лучших ротных командиров в Суздальском полку полковника Суворова.
Хорошие дороги скоро закончились, и легионеры с трудом пробирались через колючие заросли маквиса. С горных троп падали камни. Впереди до горизонта громоздились бесчисленные хребты.
На третьи сутки восточный легион достиг наконец маленькой деревушки Пассаве. Здесь было решено стать на дневку, и Барков распорядился кампироваться — разбивать лагерь. Неразговорчивые маниотские женщины в черных юбках и безрукавках угощали усталых повстанцев козьим молоком. Сам Барков с Дементарием Константиновым и известным корсаром Псаро опрашивал местных жителей о турецкой силе.
А с гор спускались все новые и новые отряды. Только за сутки стоянки к легиону присоединились семь маниотских и греческих капитанов со своими людьми.
Внизу в долине, преграждая путь легиону, располагался хорошо укрепленный Бердонский замок, обойти который не представлялось никакой возможности. Оглядев поле предстоящего боя, велел Барков своим отрядам спускаться в долину. Испуганно ржали кони, люди то и дело срывались в пропасть. А внизу, на зеленой равнине их уже поджидали турецкие войска.
— Ура! — Барков выхватил шпагу и первым бросился на врага.
Следом, перепрыгивая через камни, с боевым кличем «зито!» бежали легионеры. Не выдержав стремительного удара, турки бросились врассыпную. Часть их укрылась в замке, другие спаслись бегством до самой Мизитры. Их преследовала конная полусотня капитана Занети.