Честь Афродиты

Вишневский Владислав Янович

– Суки! Кто? Кто? – ничуть не смущаясь ребятни, испуганно и удивлённо уставившихся на взрослых, ревел Валентин.

– В первую очередь, сделайте то, что я сказала, – без интонаций, плоским голосом произнесла Марго. – Это в первую очередь.

– Я понял, Маня, я понял. Но и этих… – вращал глазами Валентин.

– Этих мы сами найдём. Без вас, – заверил Николай.

– Ага, найдёте вы, дождёшься от вас.

– Кому надо – дождутся! – Зло ответил Николай, в упор глядя на Валентина. Прозвучало это угрожающе и недвусмысленно, Валентин Мелехов отчего-то сразу сник.

21

Ольга Леонардовна и душой и телом отдыхала в заграничной командировке. Привычное московское напряжение само собой улетучилось, стоило

только самолёту приземлиться в аэропорту города Берн. Теперь с её лица не сходила естественная улыбка, молодая, озорная, любопытная, какой никто не видел и не знал её раньше. Там, в Москве, ей приходилось соответствовать мудрой и многозначимой чиновнице, пекущейся о нуждах и чаяниях своего многострадального «сирого» электората. Брови хмурить, даже кулаком по столу иной раз стучать, чтоб призвать людей рассчитывать больше на себя, нежели на государство – оно у нас не резиновое, если хотите знать! – у государства и без нас с вами много проблем! – главным образом сбагривать проблему заместителям, которые ничего не решали, только выслушивали, записывали и перезаписывали людей, обещая посодействовать в решении той или иной проблемы. Тонко намекая: надо ждать. Что произносилось со скрытым значением – надо ж дать! Но этим всем Ольга Леонардовна конечно же не занималась. На то другие люди назначены были. Намного ниже её по должности, но молодые, с блестящей характеристикой, с высшим юридическим образованием, специально подготовленные, психологи. «Тонкорунные барашки», как иронизируя, с юморком, в кулуарах говаривал бывший первый президент СССР Михаил Сергеевич Горбачёв. Они и сами не знали для кого именно деньги брали. Так всё хитро устроено было. По образцу сицилийской мафии, только усовершенствованной и доработанной. В случае засветки, горело всего лишь два человека. К тому же, зам начальника Управления МВД РФ жёстко контролировал ситуацию, руку на пульсе зорко держал.

А сейчас, здесь… О! Здесь всё было по другому. Капиталистическая страна. Швейцария. Берн… Удивительно прекрасные, впечатляющие Альпы! Шильонский замок, о котором Байрон писал в своей поэме «Шильонский узник», Женевской озеро, Баденское… О! О!!

Московская чиновница Международный симпозиум посетила только на открытие. Отметила день и час, когда представлена с докладом, передала «правление» делегацией своему заму и уехала отдыхать. Благо таких приглашений было несколько. Одно по поручению зам главы Администрации президента – нужно было встретиться с немецким видным бизнесменом, естественно мульти миллиардером… Она вновь вспомнила свой разговор, который состоялся накануне её поездки в офисе на Старой площади.

– Ольга Леонардовна, – обратился он к ней, когда она, сияя почтением и вниманием, присела на краешек огромного мягкого кресла в его кабинете. Человек молодой, из когорты выдвиженцев от блока московских силовиков и Санкт-Петербуржских экономистов, с хорошей «школой» за плечами, мощнейшей административной поддержкой. Лицо холодное, взгляд колющий, даже подобающая разговору улыбка на лице не скрадывала властный и раздражительный характер хозяина кабинета. Держал с ней дистанцию. На публике лицо его было другим. Когда рядом с президентом сидел, вежливый, внимательный, когда «на ходу» или в пресс-центре интервью давал. Прислушивался похоже к рекомендациям имиджмейкеров. А здесь, очень близко и без телекамер… Брр… Короткие фразы, порой абстрактные, с сознанием разделяющей дистанции, как доктор разговаривает с очередным «чужим» пациентом… – Вы знаете, я полагаю, как трудно сейчас нам всем организовать страну на подъём экономики, как трудно бороться с засильем олигархов, коррупционеров. Не всех ещё президент построил, стране не хватает бюджетных средств, а те, что отпускаются «на места», не все, к сожалению, доходят…

– Да, Виктор Вениаминович, это, к сожалению, бич нашего времени. – Уловив паузу, Ольга Леонардовна удачно, как ей казалось, поддакнула. Знала, вовремя войти в тон разговора, значит, разделить заботу и боль начальства. – Но мы, на своём месте, с этим успешно бо…

Зам

главы вроде и не слушал её, перебил.

– Ах, о чём мы с вами говорим, вы и так всё понимаете, – словно сам с собой разговаривая, воскликнул Виктор Вениаминович, помолчал некоторое время раздумывая о чём-то «большом и вечном», поднял взгляд. – Мне вас представили как человека, ммм… сотрудницу толковую, опытную, способную, преданную… Знающую проблемы и Центра, и страны… Вы же у нас управленец можно сказать первой волны, с назначением народно избранного мэра?

– Да, Виктор Вениаминович.

– И в ЕдиноРоссах вы с первых дней?

– Да, Виктор Вениаминович. Даже проект первого устава сама разрабатывала… в составе разработчиков.

– Да-да-да… Я знаком с вашим послужным списком.

Ольга Леонардовна подняла бровь, почувствовала себя совсем уж неуютно.

– В нём есть занятные положительные моменты, занятные. – С неопределённой интонацией заметил он. – Потому к вам и обращаюсь.

Ольга Леонардовна поперхнулась, но почти бодро произнесла.

– Я вас внимательно слушаю.

– Вы сейчас летите в Берн на Международный симпозиум…

– Так точно, – почему-то по-военному произнесла она. Собеседник и бровью на это не повёл. – Распоряжение такое есть. Я ознакомлена. Состав делегатов подготовлен. Люди все опытные, надёжные. Я расписалась.

– Я в курсе. Так вот, мы хотим, чтобы вы приватно встретились с одним человеком. Решили с ним все проблемы. В положительном, естественно, для него ключе. Подчёркиваю: в положительном. Это очень важно не только для нашей страны, для народа, для президента, но и для вас лично. Вы понимаете? Справитесь?

– Я? Я всё сделаю. Я постараюсь. А что нужно сделать?

– Это позже! С вами свяжутся. – Виктор Вениаминович едва заметно пошевелил рукой. – Мне нужно было ваше принципиальное согласие. Вас введут в курс. – Неожиданно изобразил на лице яркую радость от встречи, надо полагать заканчивая её, словно был перед телекамерами. – Спасибо за время которое вы выделили для беседы. – Ещё шире улыбнулся, демонстрирую хорошую работу кремлёвского дантиста, знание этикета, и наличие собственного юмора. – Всего доброго. – Пожелал «поместной» чиновнице и первым поднялся. Ольга Леонардовна чуть замешкалась, выбираясь из кресла…

Долгое время она потом размышляла, что же там было такого «занятного», в том её послужном списке, как с лёгкой усмешкой заметил Виктор Вениаминович, и чем ей это могло грозить? И ещё, как она неловко выбиралась из кресла. А он смотрел… Внимательно и снисходительно… Так смотрит лиса на загнанного зайца или удав, слегка уже придушив телёнка…

Жаль. Неприятный осадок остался от встречи.

Позже, в другом месте и другой человек, не называя себя, объяснил ей задачу. Ха, и всего-то! «…под небольшой для неё процент». Вот это уже было интересно.

Ольга Леонардовна должна была провести приватные переговоры с неким господином Герхардом Когелем. О закупке рекультивированной земли в нижегородской области – два метра глубиной, на площади трёх гектаров – с места бывшей свалки отходов химических производств. Вопрос был только в цене. Порядок цифр предварительно уже обговорен, она должна была только подтвердить согласие… ммм… правительства. Почему именно она, это было приятно: ей доверяют. А во-вторых, дело было довольно щекотливым. Ни к чему правительству светиться. А для неё это некий шанс. Ей можно. Для послужного списка. К тому же, саму свалку г-н Когель уже, ещё при прошлом губернаторе, закупил и только что вывез, оставалось вывезти землю… Но местный природоохранный министр – дурило! – взял и упёрся… Но это дело времени и работы соответствующих чиновников, знала Ольга Леонардовна, не убедят дурилу, в крайнем случае, – подключат, например, Сергея Бадаевича. Хороший человек. Способный. Старательный. Преданный. На своём месте человек. Генерал. Почти на министерской должности. С хорошей служебной «историей». Быть ему если не министром внутренних дел страны, так его заместителем – точно. Со временем. Если не проколется. О Когеле.