Честь Белого Волка
Шрифт:
Но как же не хотелось забивать сейчас голову ещё и этим. Нет, принципиально не буду, пусть потом как-нибудь само рассосётся, так иногда бывает — не видишь проблему в упор, она обижается и уходит в туман. Ну, пожалуйста-а...
— Сир, мальчишку вытащить или пусть тонет?
Я невольно вздрогнул, когда Седрик хлопнул меня ладонью по плечу. Оказывается, пригревшийся Метью от эмоций, тепла и нервов просто заснул прямо в бочке.
— Девочка моя, отвернись, пожалуйста, — строго попросил я, когда его голозадое
Хельга спрятала лицо в ладони, но её уши полыхали как две морковки.
— Папуль, если я правильно всё поняла, это ещё не всё, да?
— Как ты витиевато выражаешься, — попытался улыбнуться я. — Ерунда, сейчас выспимся, отдохнём, а с утра со свежими силами махнём домой. В смысле в замок Кость, ну а там уже будем думать, как быть дальше с этим твоим... моим... в общем, сколько ещё этот мальчишка будет портить мне кровь?!
— Он хороший, — уверенно ответила моя дочь, зевнула, прислонившись к моему плечу, и уснула практически в тот же миг незамутнённым детским сном.
Я же долго не мог согреться, меня познабливало, ноги никак не могли оттаять, хотя я и выставил босые пятки почти к самому огню.
Снилась какая-то ерунда, вроде того что мы с Даной гуляем в нашем же городе, но он немного другой, дома, улицы, площади знакомые, но всё равно иные. Мы зачем-то пытались найти старый дом моей бабушки, доставшийся мне по какому-то наследству, чтобы заняться там любовью. Обошли кучу частных домов и квартир, блуждая взад-вперёд и доказывая незнакомым людям, что мы имеем право здесь находиться. Бредовый сон, ни о чём и ни к чему...
Кончилось всё это тоже ничем, мы целовались в осеннем сквере на лавочке, потом Дана сказала, что ей надо позвонить, ушла и не вернулась, а меня разбудил божественный дядюшка моей дочери с сообщением, что кони осёдланы и пора в путь.
Я проснулся, как всегда, резко, одномоментно, готовый стрелять во врага и чистить зубы. В смысле одним махом вскочил на ноги и, наверное, в рост рухнул бы в тот же очаг, не подхвати меня дядя Эдик.
— Ставр, какого северного мха? Ты же на ногах не стоишь!
— Глупости. Я сейчас... ох...
Всё тело сковала какая-то странная ватная слабость. Голова кружилась, перед глазами плыли разноцветные круги...
— Да ты горишь!
Похоже, он прав, я слегка простудился в ледяной воде и добавил по полной при скачке на морозе галопом. Люди, не ездившие верхом, ошибочно думают, что зимой тело лошади греет всадника, а уж ездить на Центурионе, наверное, вообще как кататься на печке.
Всё не совсем так. Или совсем не так, короче, ноги замерзают люто! Я вспомнил, что, когда мы приехали, Седрик обухом топора сбивал с моих сапог ледяную корку.
— Быстро переодевайся. — Эд кинулся мне помогать, стягивая с меня чужую рубаху. — Срочно в замок и через фреску
Я готов был собраться с достойным ответом, но приступ лающего кашля оборвал мою речь, не дав ей и начаться. Дядя Эдик длинно и цветисто выругался, без лишних слов взвалил меня, переодетого, себе на спину и выволок во двор. Он вообще-то очень сильный, хоть и выглядит стройным и хрупким. Могучий бог Севера, что ни говори, сейчас таких не делают.
— Па, что с тобой? — кинулась ко мне моя дочь.
Я попытался обнять её, утешить, объяснить, что ничего особенного, так, ерунда, лёгкая простуда, даже насморка нет, но...
— Ты же горишь!
— Я ему об этом уже сообщил, — ревниво откликнулся Эд. — Причём практически слово в слово! Я это первый заметил.
— Сэр, вам бы в замок и на лечение, а? — тут же влез Седрик.
— Мать моя белая медведица, и это я ему уже говорил!
Пока все дежурно переругивались, выясняя, кто что сказал и почему, страшно смущённый Метью подвёл мне коня, придерживая стремя.
— Мой лорд, это же... из-за меня вы попали в ледяную реку и подвергли свою жизнь страшной опасности. Я ваш вечный должник. Скажите, и я отдам за вас жизнь!
— Можешь поболеть за меня? — хрипло спросил я, с трудом влезая в седло. — Нет? Тогда заткнись и валим отсюда. В моей комнате, в моём замке, должен быть парацетамол.
— Тебе к врачу надо, — взвыла моя дочь.
— Поддерживаю и одобряю, — поднял за неё голос бывший бог.
— Сир, кто я, чтобы с ними спорить? — весомо добавил бывший крестоносец.
Но самыми важными были слова подбежавшего старосты:
— На горизонте стражники. Вам надо бежать, господин.
— Что?! — рявкнул я, из последних сил стараясь выглядеть жутко грозным.
— Э-э, вас наверняка спешно ждут в замке, мой лорд, — тут же поправился он.
Вот это другой коленкор. Благородный феодал никогда не побежит при виде приближающегося врага. Пусть даже они в сто раз превосходят нас количеством, пофиг!
Если ты хочешь, чтобы тебя беспрекословно уважали твои же подчинённые, — никогда не беги! Удались по своей собственной воле из-за страшно важных дел без спешки и суеты на третьей космической, тогда всё будет в норме.
— По коням! — приказал Эд.
Я поддержал его усталым кивком и добавил на ухо Центуриону:
— Идём медленно, чтобы нас увидели. Не хочу, чтобы погоня задержалась в деревне.
— Всё ясно, Ставр, — бросил мне чёрный жеребец. — Брось поводья и держись за гриву, так надёжнее. Я тебя не уроню.
Ему можно верить. Хотя, думаю, на тот момент я просто мало чего соображал. В висках стучали боевые барабаны зулусов, грудь дышала хрипло, глаза слезились, мне было очень, очень холодно...