Честь, шпага и немного волшебства
Шрифт:
Под босыми ногами проносились уже целые лужайки веселого зеленого цвета, приятно ласкающего взор после рыжего однообразия, и кое-где в них обнаруживались разноцветные кузнечики, басовито гудящие жуки и прочие букашки.
Так. На этот раз девице захотелось - нет-нет, на этот раз не пить, а совсем даже наоборот. Если в другом своем воплощении Локси, не задумываясь, приостановил бы полет и запросто со своей высоты оросил лужайку, то тут пришлось поизвращаться. В конце концов, махнув на все рукой, эльфийка с пылающими от смущения щеками ухоронилась зачем-то меж невысоких
Фу, как же это мерзко! Ну никакой тебе романтики - травинки неприятно щекочут и покалывают… сами знаете какую часть пониже спины; а вездесущие насекомые, как оказалось - вовсе не ведают ни о каком должном почтении к расе Перворожденных. Деловито жужжа и стрекоча, они сразу заинтересовались этакой гостьей и словно по уговору слетелись к ней с самыми гнусными и недвусмысленными намерениями - обследовать и облазить все доступные места, немилосердно при этом щекоча.
Едва сделав свое дело, Локси волшебной ракетой стартовала вверх, поеживаясь от пережитого ужаса и мысленно сочувствуя всем бедняжкам, сколько их там ни есть.
А внизу проплывали отдельные, тощие и искривленные деревья, постепенно собираясь в маленькие рощицы. Все гуще и гуще, пока под ногами весьма обрадованной такими переменами Локси не зашумел самый что ни на есть настоящий лес.
– Где лес, там, стало быть, и пища. Бегает или прыгает себе до поры на четырех лапках, - изрекла девица столь нехитрую истину и круто спикировала вниз.
По правде говоря, молодой полосатенький кабанчик, совсем еще поросенок, был довольно-таки тощим и жилистым, да и эльфийская сущность неуверенно протестовала против убийства живого существа. Но яростное и недвусмысленное урчание в животике разом перевесило все сомнения, и уже через несколько минут над костром жарилось замечательно пахнущее мясо.
Откуда-то Локси знала - как стукнуть кулачком по темечку, чтобы разом вышибить дух из испуганно верещащего и удирающего животного. Как голыми руками и ноготками разделать и освежевать тушку. Отчего именно вот эта ветка именно этого дерева может служить вертелом и не прогорит. Какие стебельки черемши следует надергать на топком берегу болотца и под каким кустом накопать дикого лука, дабы хоть как-то приправить истекающее ароматным соком мясо.
А еще волшебница точно знала - вот на том пятачке черной и блестящей местности есть соль. Благодаря всем этим непонятно откуда взявшимся в голове знаниям желудок вскоре удалось набить пусть и не яствами Стеллиной кухни, но зато в весьма приемлемых количествах.
– Если это не еда, то я уж и не знаю, - девица с сожалением осмотрела обглоданную кость в своих изящных пальчиках.
Благодушно вздохнув, она подхватилась. Убрала под пласт дерна потушенное кострище вместе с объедками, прикопала под старым дубом последнюю косточку и, погладив это место ладонью, прошептала смутно знакомое древнее заклятье. Все это делалось не задумываясь, привычно и быстро. Напоследок отметившись в кустики - уже не без некоторой сноровки, Локси взмыла в чуть темнеющее небо.
– Обхохочешься, - заметила она, на лету напившись из попавшейся по пути дождевой
У настороженно обдумывающей ситуацию и мелкие несообразности сущности прежнего Локси уже почти не было сомнений, что все с ним происходящее есть ничто иное, как проделки неведомых кукловодов. Сидят себе, дергают за ниточки да похохатывают над возомнившей о себе невесть что марионеткой.
– …ь!
– с нежных уст сорвалось совсем не нежное словцо, обозначающее продажных хумансовских девок, торгующих своим телом налево и направо.
Под ногами на заплывающей вечерним туманом земле стали все чаще попадаться ручьи и озерца, и вскоре эльфийка вылетела к реке. С сомнением полетав над ней, Локси удостоверилась, что это самая обычная река. По берегам в спокойном воздухе неподвижно стояли заросли осоки и камыша, глядясь в почти безмятежное зеркало воды. А в самой реке оказалось вдоволь мелкой рыбешки и всякой прочей речной живности.
Заслышав постепенно набирающее силу, но пока что неуверенное кваканье, волшебница припомнила давешний то ли идол, то ли памятник, и усмехнулась.
– Значит - вы тоже считаете, что дождь будет? Ладушки…
Выходит - следовало в ближайшем времени озаботиться каким-либо укрытием. Сидеть всю ночь под какой-нибудь елкой, тратить весьма скупо и медленно возобновляющуюся здесь Силу на защиту от сырости, холода и прямо-таки ужасающих размеров комаров - такая перспектива ее не вдохновляла.
Пролетев немного вдоль реки, Локси обнаружила сбегающую с берега к воде тропу и некоторое время, прищурившись, пыталась сообразить, что же ей показалось не так. Ага! Это не звериная тропа!
Две глубоко вдавленные в сырую почву колеи не оставляли никаких сомнений и места для двусмысленных толкований. Тем более что меж них обнаружились лошадиные следы.
Интересненько… и что же это у нас выходит? А то, что здесь, оказывается, сохранилась не только дикая, природная жизнь - теперь это уже несомненно. И, если ввести поправочку на этакую глухомань, весьма развитая разумная жизнь. А стало быть, следует озаботиться кое-какими мерами безопасности…
Завернувшись в плащ невидимости, добавив кое-какие щиты, весьма полезные для здоровья в смысле защиты от стрел и прочих быстродвигающихся острых предметов, и на всякий случай освежив в памяти инструкцию поведения для разведчика на малоизученной местности, Локси взмыла повыше.
Словно собака, потерявшая след, она описывала постепенно расширяющиеся окружности, тщательно и скрупулезно обследуя местность.
Пенек от срубленного дерева - запомним… барсук у своей норы, и довольно-таки непуганый - тоже примем к сведению… железка на этом жалком подобии дороги - интересненько!
На ладонь вскорости легла старая, истершаяся, покрытая ржавчиной подкова. Все верно - металлургия тут имеется, а значит, просто обязаны быть и всякие колюще-режущие хитромудрые приспособления, дотошно и скрупулезно изобретаемые для убийства себе подобных. В этом отношении что эльфы, что хумансы, что гномы - на редкость единодушны и настойчивы.