Честь снайпера
Шрифт:
А затем — когда состоятся все смерти и начнётся расследование — подумайте, какой фурор произведёт весть о том, что смертельный газ был тем самым Циклоном, который применяли наши старые друзья-нацисты. Пресса во всём мире сойдёт с ума — ведь картинки с нацистами гарантируют продажи газет и журналов. Весь старый фотоархив будет вновь напечатан. Кто-нибудь вновь запустит «Триумф воли», а по новостным каналам вновь и вновь будут показывать парады. Всем понравится ненавидеть нацистов — плохих парней во многих тысячах идиотских планов. Это будет национальный месяц нацизма, лучший месяц для Третьего Рейха за семьдесят лет —
— Это и приводит нас к главному вопросу нашей встречи, Гершон. Кто он? Что такое Нордайн? Как мы его найдём? Как мы его уничтожим? Сколько у нас времени?
— Ну, — ответил Гершон, — я бы попытался поискать ответы на эти вопросы, не потрать я время на этот чёртов митинг.
Где ты, мистер? Ты должен был оставить след, намёк… ты должен быть кем-то. Ты — не просто дух злодейства, восставший из могилы. Ты телесен, обладаешь плотью и разумом, волосат и вонюч, и где-то и как-то ты оставил след. Я найду его.
Всё вокруг бурлило, но Гершон был спокоен. Он был там, где хотел быть. Он охотился.
Я не могу выследить тебя через швейцарский банк, поскольку эти заведения подозрительны и секретны. Также я не могу влезть в твою бухгалтерию без алгоритмов подтверждения. Это возможно, но займёт слишком много бесценного времени. Да, провернуть твой замысел из Швейцарии было мудрым шагом.
Так что же ты мне оставил? Только логотип.
Да, логотип. Два стилизованных лица — «смотрим в будущее».
Он всматривался, всматривался и всматривался. Была ли в картинке некая приметность? Что может скрываться в столь банальном и простом изображении? Ещё одна корпоративная этикетка, на которой взгляд не задерживается. Торговая марка, приметная для глаза, но абсолютно пустая — как и задумано. Не было ни подписи, ни стиля, ни намёка на то, что за художник её нарисовал. Она казалась созданной наспех, но всё же художник выхватил этими двумя линиями отблеск человеческого разума и воплощённой индивидуальности. Возможно, стеганография — метод сокрытия информации в графическом виде? В некоторых случаях — но не здесь — применялись микроточки. Однако, Гершон был уверен, что где-то в картинке — или же в воображении, в котором всё лишнее было отброшено, рафинированная картинка скрывала в себе некий код, читаемый подсознанием.
Кроме того, он ничем больше не располагал.
Итак: два лица, смотрящие налево. Два профиля. Формы. Хотя технически они всего лишь линии, в действительности эти линии отображают формы, а воображение дорисовывает головы и создаёт видимость цельной картины.
Гершону было известно о Imagechase.com — поисковике в Тёмной сети, который искал изображения так же, как остальные поисковики искали слова, имена и всё прочее в мире. Обратившись к нему, Гершон некоторое время примерял так и эдак оригинальную картинку с веб-сайта Нордайна, обрезав её и залив оставшуюся часть в целевое окошко Imagechase. Возможно, что в форме линий, в их расположении было нечто, что сможет отследить Imagechase. Это могло бы навести его на нечто, чем вдохновлялся художник в своей студии — где бы он ни находился.
Он нажал «искать».
Появился волшебный анимированный диск — универсальный символ того, что эльфы внутри приступили к работе. Шли секунды. Затем экран заполнился рядами
Щёлкать не было необходимости. Подборка представляла собою ряды смотрящих налево профилей — в основном банальных и бесполезных. Остров Пасхи, странные фигуры из далёкого прошлого, в два этажа высотой — вечный объект спекуляций и фотографирования. Но всё же не было похоже, что статуи острова Пасхи стояли за Нордайн ГмбХ.
Вторыми по частоте были американские предвыборные зарисовки с президентом, позирующим для скульптуры — скульптор всегда старался выразить искреннего и мощного человека, позирующего в требуемом ракурсе. Рука обязательно была заложена за лацкан пиджака.
Третьим результатом была странная подборка некоего европейского таланта, выражавшего себя в иконописного стиля портретах благородных людей. Похоже, что поза в профиль была предпочитаема людьми с повышенным чувством значимости, в то время как другие предпочитали смотреть на инструмент, запечатлевающий их.
И наконец… что у нас тут?
Гершон щелкнул по картинке.
Изображение увеличилось. Два сильных лица. Угловатые челюсти, мощные носы, ровные щёки, лбы под касками или шлемами и будущее, в которое они самоотверженно смотрели.
Garanten Deutscher Wehrkraft — «Хранители германской военной мощи».
Его укололо понимание того, насколько два стилизованных лица с логотипа похожи на эту часть нацистского постера. Гершон быстро переключился на другой софт — «Эбонсофт», сравниватель изображений, который позволял провести детальное сравнение постера и логотипа путём оперативной попиксельной сверки. Он загрузил оба изображения и увеличил линии профиля — мягкие на логотипе, более резкие на постере, выделил их, выровнял и щёлкнул мышью.
«Эбонсофт» обнаружил, что профили практически полностью совпадали лбами, углами носа, формами челюсти и скул. Кто бы ни создал логотип — он должен был быть знаком с постером, изучал его, а может быть и идолизировал это творение, подписанное просто «Мйоллнир».
Доктор Гугл быстро обнаружил, что «Мйоллниром» был Ханс Швейцер, придворный художник министерства пропаганды, любимчик доктора Геббельса, нацистский Норман Рокуэлл. Интернет поведал о спектре его работ: похоже, что он был специалистом в героических профилях, смотрящих налево — эсэсовцев, штурмовиков и солдат Ваффен-СС, запечатляемых в этой позе, а также он нашёл пару работ с лошадеподобными германскими женщинами — правда, они смотрели в другую сторону. Также он рисовал плакаты для германского фильма «Вечный жид», на которых изображался тот самый бессмертный еврей — навроде Фу Манчу, смотрящий на мир злобными, узкими глазками и вооружённый огромным носом.
Гершону даже слегка подурнело — как и большинству людей, обнаружь они перед собой подобное дерьмо. Но он продолжал, за пару минут став экспертом по Хансу Швейцеру. После славных дней войны тот ушёл в тень, став коммерческим иллюстратором и умер в 1980-м, так что справедливость восторжествовала: свой долг он оплатил.
Так кто же мог позволить себе вдохновиться Хансом Швейцером? Кто посчитал его творения настолько мощными, чтобы повторять их спустя семьдесят лет после того, как последний настоящий нацист был застрелен на развалинах Берлина штурмовыми отрядами Красной Армии?