Честь
Шрифт:
В пятницу, когда Мерал в обычное время принесла мужу обед, Тарик разговаривал по телефону. При этом он вскидывал подбородок и дергал себя за бороду, как делал всегда, сдерживая приступ ярости. Судя по тому, что он молчал, его собеседник на другом конце провода говорил почти беспрерывно. Мерал тихонько проскользнула мимо мужа и принялась накрывать на стол в задней комнате. Сегодня она приготовила манты [15] с соусом из кислого молока и сливочного масла. В соус она положила больше перца чили, чем обычно, и волновалась, что мужу это не придется
15
Клецки с мясом и острыми приправами.
Закончив накрывать на стол, Мерал взяла влажную тряпку и стала протирать полки. Золотые браслеты на ее запястьях тихонько позвякивали. Она переставляла жестянки с тушенкой и консервированными бобами, бутылки с томатным соусом, банки с маринованным луком, пластиковые контейнеры с капустным и картофельным салатом – едой, которую она никогда в рот не брала.
– Кто же покупает все это? – как-то спросила она мужа.
– Современные жены, – ответил Тарик. – У них нет времени готовить. Весь день они на работе, а вечером заглядывают в магазин, покупают банку тунца, заправляют майонезом и подсовывают своим мужьям под видом ужина.
Мерал трудно было представить, что на свете есть такие женщины. Интересно, в каких семьях они выросли? Даже бесстыжие красотки, снимавшиеся для журналов в чем мать родила, поражали ее меньше, чем эти жены, не желавшие быть нормальными женами. Тех голых девиц из журналов наверняка или обманули, или заплатили им за снимки целое состояние. Конечно, они пали совсем низко, но не исключено, что милосердный Аллах поможет им вернуться на верный путь. А вот этих так называемых современных жен, о которых рассказывал Тарик, никак нельзя было счесть жертвами обстоятельств. Они зарабатывали деньги, водили машины, шикарно одевались. Некоторые из них даже имели детей. Тем не менее они не желали приготовить своим мужьям даже такое простейшее блюдо, как фаршированный перец.
В глубине души Мерал подозревала, что ее невестка тоже относится к этой категории. Хотя тщательно это скрывает. Мерал не могла сказать, что именно в поведении Пимби настораживает ее, но чувствовала: за внешним спокойствием невестки скрывается мятежный нрав. Впрочем, чего ждать от жены такого мужа? Эдим где-то пропадал уже почти год, да и раньше уделял семье не слишком много внимания. Хорошо, что муж Мерал совсем не похож на своего брата.
– Жена! – крикнул Тарик, все еще прижимавший к уху трубку.
– Что?
Тарик махнул рукой в сторону двери. В магазин только что вошли покупатели. Двое парней и девушка. Совсем молоденькая. «Наверное, ровесница моей старшей», – подумала Мерал. У одного из парней в бровь была вставлена серебряная серьга, а на голове пламенел оранжевый гребень, делавший его похожим на экзотическую птицу. Второй, высокий, тощий, был без рубашки, только в афганском жилете, выставляющем напоказ безволосую грудь. На девушке были рваные чулки. Ее черные волосы отливали синевой, белая, как мука, кожа почти сплошь покрыта татуировками.
Мерал на мгновение зажмурилась, словно надеясь, что юнцы исчезнут, как кошмарное видение. Но когда открыла глаза, все трое по-прежнему стояли у прилавка.
– Похоже, она не хочет нас
– Да нет! Неужели мы вас испугали, леди? – перегнулся через прилавок парень без рубашки. В глазах его плясали огоньки – не то веселые, не то издевательские. Дыхание насквозь пропахло табаком и пивом.
Мерал невольно подалась назад. Краешком глаза она видела мужа. Тарик по-прежнему стоял у телефона и, судя по всему, не собирался заканчивать разговор.
– Что вы хотите? – выдавила из себя Мерал.
Сколько раз она просила мужа нанять охранника, но он отказывался, говорил, это слишком дорого. Никакого оружия у нее под рукой не было, разве что длинная палка с крюком, при помощи которой они доставали товар с верхних полок.
– Есть у вас имбирный эль, леди? – спросил парень с оранжевым гребнем.
Мерал вскинула подбородок, словно готовясь принять удар, и пролепетала:
– Нет, амбарных елей у нас нет.
Голос ее жалобно дрожал. Она понятия не имела, о чем они спрашивают, и решила, что будет проще ответить отказом. Но тут парень в афганском жилете обнаружил холодильник, где хранились газированные напитки.
– Леди, здесь его полно! Почему вы не хотите продать нам пару банок?
– Наверное, она решила выдуть все сама, – предположил его приятель с оранжевым гребнем.
– Хватит дурить, – вмешалась девушка. Она указала на полку за спиной Мерал и попросила: – Будьте добры, дайте коробку пастилы.
Взгляд Мерал растерянно заметался по полкам. Как понять, что хочет эта жуткая девица? Она хваталась то за шоколадные конфеты, то за банки с детским пюре.
– Не то, не то! – хором восклицали юнцы, пока она не нашла нужный товар.
Появление Тарика положило конец потехе.
– Добро пожаловать! – громовым голосом приветствовал он покупателей, потом повернулся к жене и спросил по-английски:
– Что хотят молодые люди?
– Пасатлу, – ответила Мерал и шлепнула коробку на прилавок.
– Иди, я сам их обслужу, – бросил Тарик по-турецки.
Мерал вернулась в заднюю комнату и снова принялась вытирать пыль. Выглянув, она с удивлением увидела, как парень с оранжевым гребнем украдкой сунул в карман два батончика нуги. Мерал была так растеряна, что решила не поднимать шум – по крайней мере, до тех пор, пока воришка не посягнет на что-нибудь более ценное. Тем временем ее муж приветливо болтал с покупателями. Помимо имбирного эля и пастилы, они купили несколько пачек сигарет, спички и упаковку соленого печенья «Туиглетс». На прощание они помахали Мерал, которой пришлось помахать в ответ.
– Ну и уроды, – проворчала она, оставшись наедине с мужем.
– Что ты хочешь от современной молодежи? – пожал плечами Тарик.
«От современной английской молодежи», – мысленно поправила Мерал. Если бы кто-то из их собственных детей разукрасил себя подобным образом, мужа хватил бы удар. А к англичанам он относился снисходительно. Или делал вид. Она, по крайней мере, никогда не кривила душой. Всегда оставалась собой – дома, в магазине, на улице. И у нее в голове не укладывалось, как это можно проткнуть себе бровь серьгой или разгуливать в рванине, кое-как скрепленной булавками. Она не собиралась притворяться, что одобряет подобных отморозков, только потому, что они покупатели.