Честная игра
Шрифт:
— Дверь…
— Я ее закрою. — Он тихо закрыл кухонную дверь, затем постоял несколько секунд, смотря на развалившуюся на стуле Алекс. Ее футболка была поднята, представляя взору великолепную грудь. Она прикрыла глаза и едва дышала.
Разговаривать не о чем, так как она согласилась стать его женой. Наслаждаясь ощущением сладострастного восторга, он неторопливо прошагал к Алекс, чтобы продолжить то, что начал.
Глава 9
Алекс чувствовала, что проявила малодушие, поддавшись Габриэлю и занявшись с ним любовью. О каком серьезном разговоре
— И все равно нам нужно поговорить!
Сначала она старалась завладеть ситуацией, но в следующую минуту забыла о своих благих намерениях и прыгнула в постель с Габриэлем, стоило ему поманить ее пальцем и одарить умопомрачительной улыбкой…
Алекс от отчаяния закрыла глаза, когда он отвел прядь волос с ее лба и поцеловал его.
— Так, мы разговариваем. Ты не можешь обвинять меня в том, что я не хочу тебя слушать.
— Как я могу с тобой разговаривать, когда ты… ты…
— Получаю от тебя удовольствие? — послышался грудной смех Габриэля. Он неторопливо поглаживал ее грудь, наслаждаясь тем, как она напрягается под его дразнящими пальцами.
— Я выйду за тебя замуж на нескольких условиях, Габриэль.
Алекс понимала, что не следует вести подобные разговоры, лежа в постели. Однако она также понимала, что Габриэль начнет ставить собственные условия, как только наденет ей на палец обручальное кольцо. Сейчас, в кровати, она имеет над ним определенную власть, но на ограниченное время, поэтому следует говорить именно теперь.
— Условия? О чем ты говоришь? Какие условия? — Он оперся о локоть и посмотрел на нее, озадаченно хмурясь.
— Я не хочу жить в Лондоне. Я приехала сюда только потому, что хотела куда-нибудь сбежать и изменить жизнь после рождения Люка. Но я предпочитаю жить в деревне. Я не говорю о том, что хочу вернуться в Ирландию, но я желаю жить там, где много зелени. Может быть, где-нибудь за пределами Лондона, чтобы тебе не пришлось долго добираться до работы.
— Согласен.
— Ты согласен? Так сразу?
— Ты считаешь, что для забавы мне следовало с тобой поспорить? — Габриэль лег на спину, заложил руки за голову и уставился в потолок. — Какой дом тебе хочется: деревенский особняк, коттедж с соломенной крышей, переделанную часовню, особнячок в георгианском стиле? Намекни мне, чтобы мои люди подыскали такой дом.
Алекс терзалась от изумления и раздражения. В мире Габриэля все желания исполнялись сразу же, стоило только щелкнуть пальцами.
— У меня еще одно условие, — осторожно произнесла Алекс, удостоившись очередного хмурого взгляда Габриэля.
— Что еще? — спросил он, с трудом сдерживая раздражение. — Хочешь научить меня, как прыгать через обруч? Должен тебе сказать, что я не готовился к такому развитию событий.
— Брак предполагает компромиссы. Я пошла на большие уступки, согласившись стать твоей женой, ибо считаю, что так будет полезно для Люка. И я хочу, чтобы ему прививались те же ценности, что и мне. Уважение к другим людям и желание усердно работать. Я не хочу, чтобы он думал, будто лучше остальных из-за того, что его отец оказался весьма богатым.
— Я больше чем весьма богатый.
— Люк не усвоит должного урока от жизни, если дом появится из ниоткуда, по
— Ты самая придирчивая женщина в мире! Ты хочешь переехать в деревню. Я согласен. Но тебе этого недостаточно. — Он выпрыгнул из кровати, и Алекс испуганно села.
— Куда ты идешь?
— Принимать душ.
— Но я разговариваю с тобой!
— Ты со мной не разговариваешь! — Габриэль направился в смежную со спальней ванную комнату — единственная роскошь, которая была в доме Алекс. — Ты устанавливаешь правила и условия.
— Так поступают те, кто заключает деловое соглашение!
— С каких это пор секс считается деловым соглашением? — бросил через плечо Габриэль.
Она свирепо уставилась на него. Даже сердясь на Габриэля, Алекс находила его порочно привлекательным и едва могла отвести от него взгляд.
— Секс относится к дополнительным льготам.
Габриэль мог шумно захлопнуть за собой дверь ванной комнаты, но боялся разбудить Люка. Деловое соглашение! Дополнительные льготы! Он счел ее слова невыносимо оскорбительными, хотя сам в прошлом применял такие определения для брака.
— Я не предполагал, что моя женщина будет употреблять такие понятия, — холодно информировал он ее и закрыл за собой дверь ванной комнаты.
Прошло несколько секунд, прежде чем Алекс начала действовать. Она выбралась из кровати, поспешно надела облегающий топ и эластичные шорты, затем открыла дверь ванной комнаты и оказалась встречена стеной пара.
— Я сожалею, что тебе не нравятся понятия, которые я использую, — ее голос дрожал, костяшки пальцев побелели, когда она вцепилась руками в унитаз, который был единственным сооружением в маленькой ванной, на что можно было присесть, — но я очень стараюсь все продумать наперед. Я не хочу, чтобы такое солидное приобретение, как покупка дома, прошла без нашего участия. Люк должен иметь право голоса и увидеть дом, который мы собираемся ему предоставить. Дом должна также увидеть я. Деньги могут дарить удобства, но время бесценно, и я хочу, чтобы именно так строился наш брак. Я знаю, что тебе будет трудно, ведь ты привык делать именно то, что хочешь, но… — Ее голос стал неожиданно очень громким, когда Габриэль выключил душ и вышел из кабинки.
Он неторопливо вытерся, затем обернул полотенце вокруг бедер.
— За прошедшие несколько недель я потратил на отдых столько времени, сколько не тратил за всю мою жизнь. И если это так много значит для тебя, то мы можем посмотреть дом вместе.
Алекс улыбнулась с облегчением и последовала за ним из ванной.
— Это здорово. Итак…
— Итак?.. — Он надел ее мешковатый старый халат, который висел на крючке за дверью, присел на туалетный столик и скрестил на груди руки.
— Еще одно условие.
— Еще одно? Я в шоке. Я думаю, мы застрянем здесь на всю оставшуюся ночь, пока ты будешь оглашать список соглашений и условий.
Алекс покраснела.
— Это касается других женщин.
— Других женщин? — Габриэль не мог поверить в то, что слышит.
После воссоединения с Алекс он и думать не мог о других женщинах.
— Да. Других женщин. Ты должен обещать мне, что их у тебя не будет.
— Какие обещания? — Габриэль разочарованно всплеснул руками. До чего невыносимая женщина! Никто и никогда, даже Кристабель, не переступала границы, диктуя ему свои условия.