Честно украденная ведьма
Шрифт:
Та змея как-то даже обиделась на меня, взгляд у нее было такой… Мол, чего орешь, психическая? Гладь меня давай… Ну, я потом погладила. Одним пальцем. Недолго.
Джинджу очень по этому поводу развлекалась. Не ленилась напоминать, что любить и гладить в первую очередь надо ее. А остальных всяких разных приблудных — лишь по остаточному принципу.
29.03
А в один прекрасный вечер мы с Томасом наконец-то поцеловались. Да неужели!
Плавали себе, плавали, ныряли, я вся такая восхитительная
И вот я вынырнула, да так удачно, что очутилась в мужских объятиях. Несколько секунд мы смотрели глаза в глаза, а потом потянулись друг к другу. Губы были солеными, прохладными и влажными от морской воды. С наших волос стекало, мокрые мой купальник и его шорты, мокрая кожа…
Поцелуй-знакомство перерос в настоящий взрослый. Еще не одуряющая страсть, скорее узнавание, признание в желании быть ближе. И я обвила его руками за шею, а он подтянул меня ближе и уже сам приподнял. Висеть в воде не слишком удобно, поэтому я скрестила ноги в щиколотках за его спиной…
Сначала нас качали волны, хотя море было спокойно. И мы качались не столько на настоящих, сколько на чувственных… Поцелуй становился глубже, руки на моей спине и талии настойчивее… Да и мои пальцы не бездействовали…
То, что сейчас происходило, было логичным, взрослым, ожидаемым, даже долгожданным… И хотелось продолжения, не только жаркого дыхания, твердых настойчивых губ, не только объятий и прикосновений. Я не девочка, я взрослая женщина, которая точно знает, чего она желает. И кого. И я хотела вот этого конкретного мужчину, того, кто по воле богов, судьбы, магии и Джинджу стал моим мужем.
Желание было нашим общим. Наверное, это было красиво, как в фильме, — жарко целующаяся в воде недалеко от берега пара… А если они оба еще и волшебники, то стихия усмиряется, волны перестают толкать и можно позволить себе немного больше…
И мы позволили. Купальник — это такая эфемерная штука. Он вроде как одежда, а по факту три лоскутка и несколько веревочек. И легко сдвинуть эти лоскутки и веревочки так, что женщина остается фактически обнаженной… У меня успела возникнуть мысль, что как бы волны не унесли мою символическую одежку…
Но сложно думать о чем-либо, когда тебя вдруг приподнимают и опускают… И с губ срываются стон и хриплое дыхание.
Мы застыли, привыкая к тому, что он внутри, что мое тело наполнилось. Глаза в глаза… Секунды без малейшей мысли в голове, лишь ощущение единства… А потом я сама качнулась, приподнялась и опустилась, выдохнула сипло и рвано, и это движение тут же подхватили руки Томаса.
— Жена моя, — хрипло озвучил он зачем-то.
Я ничего не сказала, неспособна была, если честно. Но накрыло странным теплом, словно в солнечном сплетении вспыхнуло маленькое солнышко, пронзило своими теплыми лучами до кончиков ногтей и волос, согрело и обласкало. Мне померещилось, что и у меня, и у Томаса даже кожа засветилась.
А
Мол, дорогая Наташа, меньше думай, больше действуй! Этот мужик наш, надо им пользоваться много, активно, продуктивно, во благо гормональному фону, женскому здоровью и для обоюдного удовольствия. Особенно для удовольствия!
Это было идеальное совпадение.
Если и существовал во всех мирах и вселенных кто-то, кто был создан специально для меня, то именно с ним и я занималась любовью.
И это было вос-хи-ти-тель-но! О-бал-ден-но! Кры-ше-снос-но! Много раз. Мне достался очень темпераментный и сильный мужчина. Повезло!
30.03
Уже позднее, когда, насытившись друг другом, мы лежали, глядя в звездное небо, Томас спросил:
— Не жалеешь?
— Нет. Мне было хорошо.
— Наташ…
— М-мм?
— Мы ведь женаты. И я помню наш уговор у алтаря. Никаких любовниц и любовников, а мы исполняем по первому требованию супружеские обязанности и храним верность друг другу.
— Да, все в силе. Или ты о другом?
Шевелиться было лень. Я устала, тело ныло от приятной нагрузки, не хотелось шевелить даже пальцем. Но все же повернула голову и посмотрела на профиль мужчины, лежащего рядом.
— Я бы хотел, чтобы мы исполняли эти обязанности каждый день. И каждую ночь, — улыбнулся он и тоже повернул голову.
Мы смотрели глаза в глаза, почти касаясь друг друга кончиками носов. Я ощущала его дыхание на своем лице.
— Небось, еще и неоднократно? — усмехнулась я.
— Желательно, — отзеркалил он меня. — А еще… Мы можем обмениваться энергией? Ты ведьма, помнишь? Такие, как ты, могут… Объединять силы.
— А я не умею. Я помню, что как бы ведьма, но ты сам-то не забыл, что я не пользовалась сознательно этим гипотетическим даром ни разу в жизни? И тут за прошедший месяц тоже еще не успела приблизиться к чему-то конкретному. Не считать же мелочи.
А мелочи, да, и правда были. То, что я всегда считала интуицией, симпатией ко мне животных и растений, милым характером (вру, я вообще не милая), оказалось проявлением ведовской сути. И то, что Полинка, дочь Иры, меня особенно выделяла из всей нашей компании маминых подруг. И то, что я тогда мгновенно поняла, что Ленок беременна. И то, что цветы у меня всегда хорошо росли, а любая встречная кошка или собака непременно желали познакомиться.
Сейчас же, в мире, под завязку наполненном магической энергией, мои способности увеличивались. И я видела, если люди, птицы, животные ожидают детеныша. Даже пол будущего младенца знала. Просто знала. Я не обзавелась каким-то зрением-рентгеном и не стала ходячим МРТ-аппаратом. Я просто смотрела и… знала.