Честное пионерское! Часть 1

Федин Андрей Анатольевич

Вовчик кивнул.

— Ну… нужны, — неуверенно ответил он. — А чё такое?

Рыжий мазнул рукой по верхней губе.

— Моя мама сейчас будет шить такие тенниски, как у тебя, — сказал я. — Завтра сделает одну для меня. А потом может изготовить такую же и для кого-то ещё — всё равно для кого. Но для других — не бесплатно, конечно. Так что если у тебя спросят, где ты нашёл свою обновку — говори, что поможешь купить такую же. Покажешь им качество маминой работы. Скажешь, что тенниска будет готова за пару дней. Если, конечно, у мамы получится раздобыть нужную ткань.

Рыжий

повёл рукой по животу, будто проверял материал на ощупь.

— Мама не шьёт одежду из плохой ткани — только из самой лучшей, — сообщил я. — А хорошая ткань нынче дорогая. И достать её сложно. Все это знают. Но только из неё получаются по-настоящему здоровские шмотки. Лучше импортных. Если спросят, говори, что такую, как у тебя, тенниску можно купить за двадцать рублей. И объясни, что это по знакомству — так бы она стоила дороже. Понимаешь? Если кто-нибудь захочет купить — отправляй его ко мне.

Вовчик неуверенно кивнул.

— Ладно, — сказал он.

Махнул зажатой в руке футболкой, будто ненужной тряпкой (которую и нести домой не хотел, но и не решался выбросить).

— За каждую тенниску, которую поможешь продать, — продолжил я, — ты получишь рубль. Это с каждой двадцатки. Согласен?

Парень опустил руку — футболка коснулась пола.

— За что? — не понял Вовчик.

— За помощь в продаже, конечно, — сказал я. — За что же ещё. Если вдруг кто-то из твоих знакомых захочет заказать у моей мамы тенниску с адидасовским логотипом — веди его ко мне. Или запиши на лист бумаги размер и рост заказчика. Например: сорок шестой размер, а рост один метр и семьдесят сантиметров. И когда заказчик заплатит за мамину работу двадцать рублей, один рубль я отдам тебе. За то, что ты помог тому человеку найти хороший товар, а моей маме — покупателя. Понял?

Вовчик неуверенно улыбнулся. Недоверчиво сощурился.

— Чё, правда, дашь мне за это рубль? — сказал он.

Я кивнул.

Ответил:

— Конечно, Вовчик. С каждой двадцатки — один рубль твой.

* * *

В пятницу десятого августа Вовчик ко мне не пришёл. Меня это удивило и даже слегка расстроило. Пусть мы и не договаривались встретиться в этот день, но мне казалось, что рыжий парнишка обязательно примчится к нам в гости (в районе полудня), чтобы вновь усадить меня за чтение. Я даже придумал, что именно мы с ним будем читать. Остановил свой выбор на «Острове погибших кораблей» Александра Беляева. Прикинул, что до понедельника мы роман осилим (даже если не станем торопиться). А то и приступим к следующему: к «Человеку-амфибии» или к «Ариэлю».

Книгу Булычёва я Зое пока не возвратил. Она была отличным поводом наведаться к Каховским. Но всё же являлась скорее разовым билетом — использовать его я не торопился: выжидал, пока у Юрия Фёдоровича появятся интересные для меня новости. В нынешние времена по скайпу люди не общались (с УВД Ростова-на-Дону сейчас таким образом не свяжешься). А междугородние телефонные разговоры были чем-то сродни заграничным путешествиям (не редкостью, но и не бытовым событием) — чаще посылали друг другу письма и телеграммы. Поход к Каховским отложил до следующих выходных (если

«дядя Юра» не напомнит о себе раньше).

Думал, сегодня меня развлечёт Вовчик. Однако рыжий не появился. Спутал мне планы. Я не спросил у Вовчика номер его домашнего телефона. Теперь ругал себя за это. Гулять днём я не пошёл. Весь день просидел дома. Приготовил к Надиному приходу гречневую кашу. От скуки принялся за толстенный «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго (в прошлой жизни мои руки до этого романа так и не добрались, но теперь мне только и оставалось: читать классическую литературу). Под рассказ о праздновании крещения в Париже я ополовинил остатки жареных колец кальмара (снова подивился тому, что ни Вовчику, ни Надежде Сергеевне они не понравились).

Перед Надиным приходом я убрал книгу на полку. Решил, что рано десятилетнему парню зачитываться нудным для его возраста творением Виктором Гюго — не стоило смущать своими странными интересами Мишину маму. Навёл идеальный порядок в своей комнате (поправил подушку-пирамиду, разгладил на кровати покрывало). Скучал в ожидании того, как «скрипнет» входная дверь (дверные петли не скрипели: я их сегодня снова смазал). Надежда Сергеевна на четверть часа припозднилась. Зато пришла в хорошем настроении: принесла толстенную книгу Булычёва «Девочка из будущего… и другие повести» из серии «Мир приключений».

Сказала, что «урвала» её «по знакомству». Сообщила, что в нагрузку к Булычёву «дали» «всего лишь» две книги «каких-то» советских поэтов. Их она оставила на работе — решила, что подарит начальнице (та собирала на даче библиотеку из книг с красивыми обложками). Помимо повести «Сто лет тому вперёд», в новеньком издании оказались «Девочка, с которой ничего не случается», «Остров ржавого лейтенанта», «Пленники астероида» и несколько других произведений, не попадавшихся мне в детские годы (именно тогда был пик моей увлечённости работами Булычёва).

— Вовчик будет в восторге, — пробормотал я и взглянул на полку, где пылились томики Беляева — для рыжего мальчишки знакомство с ними откладывалось.

Надежда Сергеевна, как и обещала, принесла с работы новенькую тенниску — такую же, как прошлая, но без вышивки. С её слов, себестоимость готового изделия равнялась немногим меньше четырёх рублей. Надя считала эту стоимость высокой. Но «дешёвую» ткань использовать не хотела. А я и не уговаривал её это делать. Рубль или полтора рубля экономии в моей калькуляции особого значения не имели. К тому же, я не желал снижать качество самопальной «адидасовской» одежды.

Я начиркал на белой ткани трилистник до того, как Надежда Сергеевна перемыла после ужина посуду.

А ещё через полчаса мой рисунок превратился в вышивку.

* * *

В субботу мы проснулись не под «Пионерскую зорьку». Но и не дрыхли до полудня.

Я открыл глаза в начале девятого утра — тут же растолкал Надежду Сергеевну (мы решили по выходным делать зарядку вместе). Надя спросонья выглядела несчастной. Но я её не пожалел (ещё спасибо мне скажет, когда «выскочит» замуж). Напомнил Мишиной маме о нашем с ней уговоре. Отправил её умываться.