Честный вор

Блик Оливер

– Пристегните ремень, - напомнил Уайдстейн Прокейну, -Да, конечно, Прокейн пристегнул ремень.
– Ваша версия не лишена смысла, мистер Сент-Айвес. Я взглянул на спидометр.

– Сколько?
– спросила Джанет.

– Девяносто пять, - ответил я и оглянулся. Фары "олдсмобиля" по-прежнему приближались.

– Скоро?
– спросил Прокейн Уайдстейна. Тот кивнул.

– Сейчас пойдет извилистая дорога, а потом будет подходящее место. На поворотах мы немного оторвемся от них.

Несмотря на резкое торможение, Уайдстейн вписался

в первый поворот на слишком большой скорости. Я почувствовал, что задние колеса начало заносить, но Уайдстейн вдавил педаль газа, и мы рванулись вперед.

Я до сих пор не понимаю, чем он руководствовался, проходя эти повороты. Их было четыре, и перед каждым висел знак, предупреждающий о том, что скорость не должна превышать сорока пяти миль. Днем. Уайдстейн входил в поворот при восьмидесяти. Ночью. Затем тормозил до шестидесяти пяти. А на прямом участке вновь разгонялся до восьмидесяти пяти миль. Тем не менее, я думаю, что он рассчитывал не на удачу, а на мастерство.

Проскочив последний поворот, Уайдстейн выключил фары.

– Зачем он это сделал?
– спросил я.

– Сейчас некогда объяснять, - ответил Прокейн.
– Вы все увидите сами.

Некоторое время мои глаза привыкли к темноте. Облака рассеялись, и на небе появился молодой месяц. В его бледном свете я увидел уходящее вдаль, прямое, как стрела, шоссе.

Я оглянулся. "Олдсмобиль" все еще боролся с поворотами. Мы выскочили на перекресток, и тут Уайдстейн нажал на тормоз и одновременно выжал до отказа педаль газа, Вывернув руль налево, он отпустил тормоз, и наша машина, в одно мгновение совершив классический поворот, который так часто показывают в гангстерских фильмах, помчался навстречу "олдсмобилю".

Я уверен, что его водитель, справившись с последним поворотом, не увидел нас, пока Уайдстейн не включил фары. Мы находились в двухстах футах от "олдсмобиля", на его полосе движения, и сближались с ним с суммарной скоростью сто семьдесят миль в час.

У водителя была лишь доля секунды, чтобы выбрать между мгновенной смертью в лобовом столкновении и более определенными шансами остаться в живых, нырнув в кювет. Он предпочел кювет. Сбив ограждающий шоссе рельс, "олдсмобиль", кувыркаясь покатился по пологому склону канавы и застыл на дне, каким-то чудом встав на колеса. На этот раз двери остались закрытыми.

– Он загорелся?
– спросил Уайдстейн.

– Кажется, нет, - ответил я.

– Мы вернемся в Вашингтон другой дорогой...

Никто не произнес ни слова, пока мы не добрались до Джорджтауна.

– Десять минут одиннадцатого, - сказал Прокейн, взглянув на часы, - Все идет точно по плану.

Он отстегнул ремень безопасности и повернулся ко мне.

– Ну, мистер Сент-Айвес, как вам понравилась кража миллиона долларов?

Глава 23

Уайдстейн остановил "импалу" перед особняком на Эн-стрит. Мы вылезли из кабины, Уайдстейн открыл багажник и достал чемоданы. Прокейн поднял два и повернулся ко мне.

– Вы мне поможете, мистер Сент-Айвес?

–

Разумеется, - я подхватил оставшийся чемодан, Прокейн взглянул на Уайдстейна.

– Избавьтесь от машины.

– Я оставлю ее вместе с ключами, - ответил тот.
– Ее кто-нибудь украдет, Я вернусь в Нью-Йорк завтра, около полудня.

– Мы к вам заедем, - пообещала Джанет.

– Ну хорошо, до завтра.

Уайдстейн и Джанет сели в "импалу" и поехали по Эн-стрит. Мы с Прокейном поднялись по ступенькам к двери особняка.

– Если хотите, можете переночевать здесь, мистер Сент-Айвес, - сказал Прокейн, доставая ключи.

– Я подумаю. Возможно, я вернусь сегодня в Нью-Йорк.

– Как вам будет угодно.

Прокейн открыл дверь, прошел в холл и зажег свет. Сняв пальто, мы взяли чемоданы и вошли в гостиную. Прокейн щелкнул выключателем. Комната выглядела так же, как и два часа назад, если не считать длинноногого мужчины, сидевшего в кресле с пистолетом в руке, дуло которого смотрело прямо на нас, на вид ему было лет сорок шесть.

– Убери пистолет, Джон, - улыбнулся Прокейн.
– Он нам уже не потребуется.

– Поставь чемоданы на пол, Абнер, - ответил Джон.
– Вы тоже, Сент-Айвес. Я все еще не понимал, кто это, но чемодан поставил.

– А теперь положите руки на голову. Я выполнил его приказ, Прокейн - нет.

– Это же нелепо, - сказал он.

– Положи руки на голову, Абнер, - повторил мужчина. На этот раз Прокейн подчинился.

– Кто это?
– спросил я, повернувшись к нему.

– Джон Констэбл.

– А, психоаналитик.

– Правильно, Сент-Айвес, - кивнул Констэбл.
– Психоананалитик.

– Тот, с которым вы обсуждали свои проблемы, - я не сводил глаз с Прокейна.
– Насчет того, движет ли вами желание быть пойманным и понести наказание.

Прокейн молча кивнул. Его лицо порозовело.

– Вы рассказали ему о сегодняшнем вечере?

– Да.

– Надеюсь, с этим все ясно, Сент-Айвес?
– спросил Констэбл, поднимаясь с кресла.

Для столь длинных ног у него оказалось очень короткое туловище, он пытался скрыть этот недостаток удлиненным пиджаком, но все равно напоминал журавля. Костюм, сшитый из дорогого материала, французская рубашка и туфли крокодильей кожи стоимостью не меньше ста пятидесяти долларов указывали на то, что гонорары, полученные от благодарных пациентов, позволяли доктору Констэблу спокойно смотреть в будущее.

На клинообразном лице выделялись густые брови, под которыми прятались глубоко посаженные темно-карие маленькие глазки, из-под вьющихся, тронутых сединой волос торчали большие оттопыренные уши с длинными прозрачно-розовыми мочками. Крупный мясистый нос нависал над широким тонкогубым ртом.

– Я задал вам вопрос, Сент-Айвес.

– Я помню. Вы спросили, все ли мне ясно.

– Я жду ответа.

– Мне ясно, что вы собираетесь нас убить. И не испытываете при этом угрызений совести, - Неужели? А почему?