Четкие линии

Недзуми Шион

Если бы портреты умели краснеть, Когтевран уже давно бы залилась краской.

Слизерин мягко усмехнулся.

— Правдива та история, которую я рассказал тебе: моя жена и ребенок умерли во время родов. Однако… все дело в том, что супруга в последнюю очередь думала о репутации своего нового семейства. Влюбленная в своего родственника, она частенько навещала его, оказывала знаки внимания, проводила с ним много времени. Общество магов консервативно, а еще — мало. Хотя она скрывалась, как умела, таланта ей не хватило. Ее возможный, — он с нажимом произнес это слово. Действительно, кто решится в глаза сказать могущественному темному магу всю нелицеприятную правду о его жене, — роман стал достоянием общественности.

Разумеется, в глаза никто не говорил, подобные вещи в приличном обществе не обсуждались, но порицались со всей силой. После ее смерти, меньше всего на свете я хотел, чтобы полоскали мое имя и моего возможного наследника — даже если он на самом деле оказался бы не моим — а это неминуемо произошло. Поэтому очень кстати через пару месяцев фанатики схватили и сожгли семью моего дальнего родственника. Люди ненавидели и боялись того, что отличается от обыденной реальности, и всячески старались избавиться от этого. Ведьмы, маги, друиды — для них имело значение лишь обладание непонятным даром. Мои родственники подпали под удар. Бездетные, доживающие свой век волшебники. Их личности не имели значения, важна лишь фамилия — Слизерин. И она прозвучала. Стало известно, что волшебников было двое, один из них — беззащитная женщина, не входящая в род по крови. Остальное оказалось легко, сплетники сами нарастили слухи. Так моя жена с ребенком погибли на костре, став одними из многочисленных мучеников, а о таких плохо не говорят. Мне же оставалось только передать наследование побочной ветви и долго скорбеть по почившей супруге. Впоследствии, я так понимаю, это было приписано инквизиции, ведь никто не станет разбираться в столь далеком прошлом.

Жесткая усмешка, от которой по спине пробегает дрожь. Какова вероятность, что он сам подстроил гибель своих дальних родственников, отдал их в руки фанатиков, чтобы уберечь доброе имя семьи от сплетен и возможных проклятий? Большая, весьма большая вероятность. Это читалось в глазах, в ожесточившихся губах, в заледеневших чертах лица. Слизерин не скрывал от меня своей натуры, но раньше я не видел ее четкого проявления. Не получал такого ясного доказательства, что имею дело с тварью, готовой пойти на все ради собственного благополучия. И ради тех, кому отдал свое доверие. Доверие для слизеринцев больной вопрос. Они не умеют верить на слово, им нужно несколько раз доказывать свою открытость и честность. Имея дело с ними, ты можешь разбить руки в кровь о толстую стеклянную стену отчуждения. Но если они отдали тебе свое доверие, это величайшая награда. Они будут преданы всегда, пойдут рядом с тобой куда угодно. Потому что к тому времени ты уже сам последуешь за ними.

— Иди ко мне, — Салазар протянул руку.

Ему требовалось последнее подтверждение, что я его. Что приму все стороны его натуры и личности, не испугаюсь шагнуть в пламя.

И я с ужасом осознал, что не боюсь. Вот ни капельки. Смотрю в зеленые глаза, холодные, как изумруды, сияющие гранями льда, смотрю на протянутую аристократичную руку, и сердце бьется как сумасшедшее от переполняющей его любви и нежности. В этот момент я понял, что пойду за ним до конца. Если он убьет, у меня достанет духу прижаться к нему и дать обнять себя окровавленными руками, вдохнуть запах чужой смерти с длинных волос.

Это сумасшествие, я знаю. Но по-другому не могу действовать, Слизерин, как наркотик, въелся в мою кровь, в мою сущность. Как черемуха по весне, опьяняет одним лишь запахом. Хотя ему больше подходит холод зимы. Но все это не важно: зима, лето, осень, — пока есть он.

Встать с кресла легко, сделать шаг — еще легче. Руки сами ложатся на раму, вливают энергию. И уже через секунду меня прижимают к широкой груди, закованной в дорогую ткань рубашки. А сердце под кожей бьется быстро-быстро, безумно.

Грудь переполняется радостью,

счастьем. Значит, тоже боялся потерять.

В поцелуе — признание, что звучит лучше слов. В нем моя радость. В нем мое доверие. В нем моя вечная весна.

Что я могу сказать? Поцелуи с Салазаром Слизерином оказывают благоприятное воздействие на мою мозговую деятельность. Как намекнуть, где искать следующий крестраж и при этом сохранить любовную линию? Нет ничего проще! Мои герои достаточно взрослые — им целых шестнадцать лет! — они готовы покорить весь мир, рискнуть всем ради расследования вкусной загадки. Даже нарушить некоторые правила. Так почему бы тайком, во время вылазки в Хогсмит, не отправиться на "Ночном рыцаре" по памятным для Темного лорда местам? Поедут Ласка, Дракон, Бобренок, а Гарри Поттер будет отвлекать внимание. Особенно одного подозрительно зыркающего на него преподавателя в черном.

В хижине будет фейерверк, катаклизм локального масштаба, сгорят некоторые семейные амулеты Малфоев — пририсую что-нибудь — но господа приключенцы войдут в дом и достанут кольцо, которое уничтожат Адским пламенем. В самом деле, где им взять яд василиска? А тут с ними умница Гермиона с огромным багажом знаний, умений и навыков. Конечно, потом Ласка и Дракон будут хвататься друг за друга, переживать, а вот Гермиону будет трясти преподаватель в своих личных покоях, говоря, как перепугался за "глупую девчонку".

Отличная идея, просто превосходная. Осталось только зарисовать. Итого, что у нас остается? Медальон уничтожен, как и дневник. Чаша в Гринготтсе, об этом невыразимцы знают. Перстень, надеюсь, они получат раньше директора. Останется Нагайна и ожившая запчасть Темного лорда.

Где их искать? Судя по тому, что Том до сих пор никак себя не проявил, его оживили с одной лишь целью — убить окончательно. Скорей всего, держат где-нибудь в плену. Из всех мест, известных своей неприступностью, на первом месте стоит Хогвартс, а за ним банк. В Хогвартсе же может быть и диадема.

Как обыскать всю школу за учебный год? Даже если невыразимцы отреагируют правильно.

Остается только один вариант — с ласкового напутствия Пенелопы, с многочасовых лекций о безопасности Кандиды, с ядовитого, но встревоженного фырканья Слизерина… В общем с напутствия Основателей лезть в кабинет директора.

Ой, мамочки!

Но, надеюсь, в этом году завершится погоня за крестражами. Значит, надо разобраться, что там с Лаской и Драконом.

Не успел подумать, как чья-то тонкая, но сильная ручка властно меня перехватила и затащила в ближайший кабинет. За мной захлопнулись не только двери, но и многочисленные заклинания.

— Фух, наконец-то мы тебя перехватили! — выдохнул. а моя похитительница.

Привычная компания расположилась также привычно на столах. Рон махнул рукой приветственно, вяло цедя чай, рядом его держал за руку Малфой, устало прислонившись к крепкому плечу. Гермиона запрыгнула на парту и вгрызлась в бутерброд.

— Какого черта я вообще согласилась на должность старосты?! — возмутилась она, прожевав первый кусочек.

— Потому что мы с тобой идиоты, Грейнджер, — тоскливо вздохнул Малфой, открывая глаза. Рон тут же подсунул ему чашку чая, которую парень с благодарностью принял. — Вон посмотри на Поттера, уроками занят и в ус не дует.

— Меня больше интересует, что у вас там стряслось на каникулах, — запрыгнул рядом с Гермионой, чтобы лучше видеть "виновников торжества".

Драко скривился, Рон мрачно хмыкнул.

— Мистер Малфой увидел нас в магловской части, в кафе, где мы… — он покраснел. — В общем, мы целовались.

— Давно заметил, что маглы не так много внимания обращают на данный аспект жизни, — включился Драко, — поэтому мы с Роном встречались в основном в мире простецов. Кто же знал, что у отца там очередная встреча будет проходить?!