Четкие линии

Шион Недзуми

Все это время я держал в уме количество крестражей, их образ, помнил их месторасположение. Но из-за того, что диадема была найдена в каноне последней и сравнительно легко, она-то как раз и вылетела из головы абсолютно.

Я мог рисовать, учиться рядом с активным крестражем. Кто знает, может, он уже успел подействовать не только на меня, но и на портреты Основателей. А он вообще может подобное?

После душа паника слегка отступила. Соответствует ли действительность канону? Выручай-комната, как убежище для части души… слишком легко и ненадежно. Если сравнить с той же хижиной Мраксов. И вряд ли Темный лорд спрятал ее, когда проходил собеседование на должность учителя. В конце концов, попасть в Хогвартс легко, если знать как. Тот же Сириус Блэк

мелькал в каноне, хотя не имел доступа. И Питер прятался здесь “без регистрации”, так сказать.

В школу могут попасть посторонние. Это плюс и минус. Выручай-комната открыта, если знать, как формулировать требование. Это плюс и минус. То есть крестраж мог обнаружить студент, мог доложить директору. Но туда мог прийти и последователь Тома, возродить начальство, если бы то погибло нечаянно. Это плюс. При всей ее уникальности, Комнату обнаружили единицы из студентов, это могло льстить самолюбию Томн… тьфу ты, Темного лорда. Мол, открыл еще один секрет школы, до которого мало кто добрался.

А был ли мальчик? Приходил ли он вообще в Комнату? Кандида сказала, что спала последние несколько сотен лет и пробудилась с моим появлением, так что если Том и использовал Комнату, то просто как помещение.

Голова раскалывается от всех этих мыслей. Надо сегодня вечером узнать у портретов подробности. Да и Комната подскажет с удовольствием.

– Доброе утро, плохо выглядишь, - Гермиона опустилась напротив.

– Спал отвратительно, - поделился. Вы страдаете от эротических фантазий? Нет, я ими наслаждаюсь.

– Дальше будет хуже, - оптимистично заявила девушка.
– Сегодня последней парой Амбридж.

Вместо ответа ударился лбом о стол. Как же права Бобренок!

– Этот день никогда не кончится.

– Грейнджер, что это у тебя Поттер лбом столы прошибает?
– манерный, ехидный голос.
– Другого применения не нашлось?

– Авадами в меня никто не швыряется, чтобы Гарри в качестве щита выставлять, - хмыкнула Гермиона, намазывая тост джемом.

Добрые, добрые друзья.

Дракон и Ласка сели на одну сторону, рядом, слишком близко для друзей, но слишком далеко для встречающейся парочки. Гермиона на их ухищрения хмыкнула, покачала головой, промолчав. Бобренок умела быть тактичной.

И Малфой это оценил.

– Как продвигаются твои исследования?

Первые занятия, как и предполагала подруга, посещала Амбридж. Тактично сверлила в нас взглядами дырки, проверяла учебники и дополнительные материалы, заглядывала через плечо в конспекты. И скрипела зубами, когда не находила ничего криминального. Обычные домашние задания, эссе или дополнительные исследования в рамках школьного обучения. Что примечательно, к Гермионе она не подходила и близко. Девушка сидела в стороне, окруженная горами фолиантов по самым разным предметам, некоторые не были связаны с темными искусствами ни в коей мере. Что удивляло, так как тему ее дополнительных изысканий мы знали. Но Гермиона отмахивалась и мотала головой, заставляя не привлекать внимания. На нас лежала ответственная миссия по отвлечению внимания и оправданию “Кружка выполняющих домашние задания”. Как только не переиначивали название!

Цели, которые Гермиона называла Амбридж, тоже оправдались. Через пару дней к нам заглянули Невилл и Луна, Падма привела Забини, прочно обосновалась Паркинсон в компании Астории. Забежала да так и осталась Джинни Уизли. На огонек заглянул Флитвик - куратор он или где?
– хмыкнул, расширил кабинет и оборудовал отдельный угол для занятий зельеварением, снабдив всеми возможными дополнительными чарами по охране, обеспечению безопасности и контролю того, что варят детишки. Преступить через программу они не могли, зелья должны соответствовать урокам и лекциям. Амбридж злилась, но ничего поделать с Мастером чар не могла, тем более, Флитвик доступно объяснил, что, как, зачем и почему.

Уголок привел в восторг Невилла, который понял, что можно заниматься зельеварением без надзора вездесущего Снейпа. Теперь Лонгботтом вовсю эксплуатировал Забини,

стараясь лучше подготовиться к предстоящим лекциям, отточить навыки хотя бы до уровня “Не взорвать котел к чертовой матери на первом же этапе”. И ему это удалось - теперь котел взрывался почти в самом конце. Забини никогда еще столько не практиковался в щитовых чарах, которые выставлял на автомате, несмотря на то, что защита Флитвика не давала покалечиться и блокировала взрыв еще на подступах. Профессор потом объяснил, что такие чары плохо взаимодействуют с некоторыми манипуляциями при варке зелий, поэтому их не ставят на уроках Снейпа. А вот на лекциях самого Флитвика они не раз уже спасали положение, ведь с нами на одном курсе учился подрывник-любитель Симус Финниган. Флитвик хихикал и говорил, что сын пошел в мать, у нее во время учебы были точно такие же таланты.

В общем, весело, активно, интересно. А главное, отводило внимание от угла, где расположилась мисс Грейнджер.

– Мне удалось выяснить, что такое крестраж на самом деле, его определение, - девушка достала из сумки стопку исписанных ровным, четким почерком пергаментов, на которых в разных местах сияли разноцветные магические метки - как волшебный вариант магловских закладок-стикеров.

Рон немедленно посмотрел по сторонам.

Обычное утро в английской школе-интернате. Мы пришли пораньше, поэтому студентов за столами было мало, а те, кто появился, либо досыпал на ходу, либо усиленно повторял что-то, полностью углубившись в учебник. Ведь скоро полугодовые проверки, скоро Рождество. И скоро выпуск нового тома. Он получился толще, потому что как ни старался, невозможно усечь информацию о крестражах и невозможно совсем забыть о любовной линии. Нельзя переполнять том текстом, но и совсем уж в бабочки-сердечки седзе скатиться себе я тоже не мог позволить. В таких случаях нужно соблюдать золотую середину и выдерживать изначально заданный стиль рисовки, повествования. Если автор хочет изменить характер персонажа или количество текста, способ его подачи, то делать это надо незаметно, постепенно, поэтапно, начиная с второстепенных фреймов, где на это практически никто не обратит большого внимания, но тем не менее, изменения отложатся в памяти. Как пресловутый двадцать пятый кадр. Неопытные мангаки частенько меняли способ повествования слишком резко, за что немедленно получали по шапке от редактора, если только тот не решал, что это пойдет на пользу. Или, например, читатели слезно просили сделать хоть что-нибудь, потому как сюжет интересный, а рисовка убивает.

Преподаватели тоже еще не появились, кроме профессора Стебль, но у той теплицы, некоторые растения лучше подрезать и пересаживать на рассвете, так что женщина с утра до отвращения бодрая. Амбридж нет, и это отличная возможность обсудить все за завтраком.

Малфой поставил защиту от прослушивания, Рон на автомате дополнил ее. Спелись, голубки, сработались.

– Благодаря Гарри удалось получить библиотечный каталог прошлых лет, - кивнула она мне.

Не скажу, что это было легко. Однако мадам Пинс меня любит, поэтому с радостью одолжила несколько вариантов библиотечных перечней, за исключением Запретной секции. Каждый год она проводила опись, пересматривала ассортимент, какие-то книги убирала, заменяла более новыми изданиями, какие-то реставрировала. Списки подавала директору на утверждение, себе оставляла копию. Вот эту копию я у нее и выпросил. Уже не помню, чем оправдал свое стремление узнать, какие книги водились в библиотеке Хогвартса в прошлом.

– Вы знаете, что раньше секция, посвященная темным искусствам, была куда обширнее нынешней?
– Гермиона хрустнула тостом, пожевала.
– И дело не только в министерском запрете некоторых заклинаний и исследований. Такие книги, как “Наитемнейшие искусства”, “Темные искусства, весьма опасные”, пропали еще до запретов, их вычеркнули в то время, когда директором стал профессор Дамблдор, - она подтолкнула к нам лист.

Дата изъятия книги, а за нею - дата законопроекта, эти самые книги запрещающая. Разница в два года.