Четкие линии
Шрифт:
– Грейнджер, ты страшная ведьма!
– вот и Малфой оценил труды подруги.
– Когда ты только успела?
Ласка залился краской, уткнулся в тарелку с остывшей овсянкой. Так, что это за скандалы, интриги, расследования?
– Конспекты я копировала у Гарри, профессор Флитвик показал копировальное заклинание, а домашнее задание за меня выполнял Рон, - с улыбкой пожала плечами Гермиона.
– Как и все должники с нашего факультета, - пробурчал Ласка, еще больше заливаясь краской.
– Ты пригрозила, что проклянешь до седьмого курса, если мы потеряем хоть один балл и не справимся на “Превосходно”.
–
Малфой тихонько захлопал.
– Теперь понятно, откуда у Рона взялась в последнее время подозрительная тяга к знаниям и выполнению домашнего задания.
Бобренок, ты пугаешь, Дракончик прав. Повезло Мышке, такая женщина на него глаз положила.
– Я для этого и помогала не за деньги, а за долговые обязательства, - пожатие плечами.
– Деньги приходят и уходят, а услуги могут пригодиться в любое время. Но сейчас не об этом, - встряхнулась девушка.
– Нужно узнать, что мог в качестве крестражей использовать Темный лорд. Их называют сокровищами, по остальным выпискам я поняла, что это должны быть какие-то особенные предметы, а не просто консервная банка, как для портала. Несмотря на то, что чары придают этой вещи прочность, она сама по себе должна быть крепкой. Я тут набросала маленький список подходящих вещей…
Ее “список” грозил развернуться, как в мультяшках - до противоположной стены Большого зала.
– Том Реддл был старостой, потом проводил собственные исследования, я нашла упоминания в старых подшивках газет.
– Амбиции, - кивнул Рон, включаясь в мыслительную деятельность.
Я не знал, как дать понять Аврорату о крестражах? Да просто выслать им выкладки Гермионы, а затем натравить самого Бобренка. Да они у нее за пару недель справятся!
– Том Реддл получил награду за то, что нашел чудовище Тайной комнаты, - решил поделиться информацией. Понемногу не помешает. Я бы и книги Гермионе дал необходимые, если бы не возникло вопросов: откуда я их взял.
– Пятьдесят лет назад Комната была открыта, погибла девочка, Плакса Миртл. Тогда злоумышленника поймали, не знаю, кто это был. Тому Реддлу сделали наградную табличку.
– Чудовище, как и Комната, принадлежало Салазару Слизерину, а тот был змееустом. Логично предположить, что это какая-нибудь змея, - вставил Рон. Аналитический разум!
Малфой оценил, судя по восхищенному взгляду. А я ждал его реакции. Из нашей компании он больше всех мог знать о прошлом своего отца, о делах их развеселой компании.
– Василиск, на меньшее такой маг, как один из Основателей, вряд ли бы согласился, - хмыкнула Гермиона.
Малфой сдался, сломался, сломался Малфой.
– Темный лорд был змееустом. Отец говорил, что в последние годы жизни у него появилась змея. А еще он являлся наследником Слизерина.
Гриффиндорская часть нашей компании переглянулась.
– Все сходится. Если он наследник Слизерина…
– Мисс Грейнджер, мистер Уизли, мистер Малфой, мистер Поттер, позвольте узнать, чем таким интересным вы заняты, что соизволили пропустить звонок на первую пару занятий?
– вкрадчивый голос пробился сквозь заглушку.
Вот черт, за этими обсуждениями совершенно забыли об уроках!
Возле стоял Снейп собственной
– Простите, профессор, мы пойдем, - Гермиона смахнула листы в сумку и быстро поднялась, пока не оштрафовали.
Хорошо, что первой парой у нас чары, Флитвик ругать не станет, наверняка заметил, что мы по уши в бумагах, он только за исследования.
– Как продвигается завоевание неприступной крепости?
– обратился к девушке, пока сладкая парочка ушла вперед.
Не надо бросать на меня такие подозрительные взгляды. Твоего интереса только слепой не заметит.
Девушка вздохнула. И коварно улыбнулась.
– Он уже не ругается, не огрызается… по крайней мере, не столько, - игнорировать моего Бобренка вздумал? Не позволю! И она тоже не позволит.
– Кажется, смирился. Немного. Но я над этим работаю.
Это хорошо, что ты работаешь, это очень хорошо, Бобренок. Осталось только выяснить реальную подоплеку дел.
– Ты уверена, что тебе нужен ядовитый мизантроп?
Бобренок хмыкнула, поправила челку.
– Не веришь в любовь с первого взгляда?
– Нет.
– Он мне понравился, после того обсуждения с Лавандой я начала приглядываться к нему, и сама не заметила, как увлеклась. Он ведь очень умный, Гарри, талантливый, если забывает о шипах и колючках, с ним очень интересно разговаривать. И не только о зельях и чарах, он начитан, знает о кинематографе, об истории не только магического мира. С ним мне… легко, как бы удивительно ни звучало данное утверждение. Ты оказался прав тогда - не нужно притворяться с самого начала. И теперь я могу быть с ним собой, кажется, он даже с этим смирился. Что старше - разве в мире магов это разница? Это ужасно - влюбиться в человека, которого не можешь уважать. Я бы тогда сама себя перестала уважать. А Снейп достоин уважения. И если ради этого придется немного побиться о колючки, я согласна.
Все-таки ты истинная гриффиндорка, Бобренок, по крайней мере, в любви. Невзирая ни на какие слизеринские черты.
– Не боишься, что первая любовь… трам-пам-пам?
– что там еще говорят об этом горьком и сладком чувстве.
– А он не первая моя любовь!
– наверное, моя челюсть отвисла, потому как Гермиона весело хмыкнула.
– Перед Хогвартсом я была влюблена в старшеклассника из нашей школы, ходила за ним хвостиком, записывала конспекты, искала книги. Глупость в общем, но то увлечение я пережила, - она дернула плечиком и вошла в класс.
Пришлось последовать за подругой, гадая, чего еще я не знаю о мисс Грейнджер.
И мне показалось, что за поворотом мелькнула темная мантия, или нет?
– Хочешь сказать, что такая вещь может оказаться в моей Комнате?
– Кандида откинулась на спинку кресла, размышляя, после того, как я выложил все соображения. Опираясь, разумеется, на исследования своей подруги. Якобы она все вычислила, теперь мы всей компанией ищем варианты предметов, которые могут быть крестражами, и мест, где их можно спрятать, экранируя сильнейшие темномагические эманации.