Четверка сравнивает счет
Шрифт:
— На кой черт Максин сжигать мою квартиру?
— Не знаю. Может, потому что ты работаешь на меня?
Морелли протянул руку и забрал телефон.
— Позже, — бросил он Кунцу. Потом отсоединился и швырнул телефон в раковину.
— Нехорошая идея, — произнесла я. А сама подумала: «Почему бы и нет?» У меня затряслись поджилки. У меня даже маломальской одежды не было, чтобы избежать этой неловкой ситуации. И потом, после всего, через что я прошла, я просто заслужила оргазм. Я имею в виду, это самое малое, что я могу для себя сделать.
Морелли наклонился
— Я знаю, — согласился он. — Это ужасная идея.
И провел губами прямо под мочкой уха. Мы закрыли глаза на мгновение, и Морелли стал целовать меня. Рот его был нежным, а поцелуи длились вечность. Когда я была в старшем классе, моя подружка Мери Лу говорила, что, по слухам, у Морелли быстрые руки. На самом же деле, все оказалось в точности наоборот. Морелли знал, как растягивать удовольствие. Морелли знал, как медленно свести женщину с ума.
Он снова меня поцеловал, наши языки переплелись, и поцелуй стал глубже. Сначала он держал меня за талию, потом руки сместились на спину и крепко прижали меня к себе, и, либо у него была дьявольская эрекция, либо это его полицейская дубинка уперлась мне в живот. Я сильно подозревала, что это была эрекция, и подумала, а не принять ли мне глубоко в себя эту прекрасную, огромную, твердую волшебную штуковину, чтобы все тревоги отлетели прочь.
— Я тут кое-чем запасся, — сказал Морелли.
— Чем это?
— Несколькими презервативами. У меня их целая коробка. Серьезное вложение. Самые лучшие.
По моим представлению, исходя из того, что я чувствую, этой упаковки нам до воскресенья не хватит.
А потом его рот снова оказался на мне, вовсю целуя шею, ключицу, выпуклость груди над полотенцем. А потом уже и полотенце исчезло, Морелли прихватил ртом сосок, и жаркая вспышка пронзила меня. Руки его были повсюду, исследуя, поглаживая… дразня. Рот спустился ниже, проложив дорожку поцелуев к пупку, нижнюю часть живота… ОБОЖЕЖМОЙ!
Мери Лу тогда говорила, что, по слухам, у Морелли язык, как у ящерицы, и сейчас я из первых рук удостоверилась в точности этого слуха. Благослови Господь дикое царство природы, подумала я, пересмотрев свои взгляды на рептилий. Я запустила пальцы в его волосы, моя голая попа упиралась в умывальник, а я думала: «О, ум-м-м!» и приближалась к краю. Я уже чувствовала, как это наступает… восхитительное напряжение, жар и жажда освобождения без единой мысли в голове.
А потом он сместил рот на дюйм влево.
— Ну-ка, вернись назад! — задыхаясь, завопила я. — Вернись назад. НАЗАД!
Морелли поцеловал внутреннюю часть бедра:
— Еще не время.
Я просто обезумела от ярости. Я была так близко!
— Что значит, по-твоему: еще не время?
— Слишком скоро, — пояснил Морелли.
— Ты издеваешься? Какое же это «слишком скоро»? Да я годы ждала!
Морелли выпрямился, сгреб меня в охапку, отнес в спальню и швырнул на свою кровать. Стянул свою футболку и шорты, все время поглядывая на меня глазами с расширенными зрачками, одни черные зрачки из-под бахромы черных ресниц. Руки действовали
— При зрелом размышлении…
Морелли схватил меня за лодыжки, стянул вниз и развел мои ноги.
— Никаких зрелых размышлений, — произнес он, целуя меня. А потом положил палец прямо на то самое место. Немного подвигал пальцем, и сейчас я уже думала, что он вполне подходяще выглядит. И совсем на самом деле не огромный. Сейчас я уже подумывала о том, как бы найти способ заполучить эту чертову штуковину внутрь. Неплохо бы еще посмотреть, но мне, в самом деле, толку никакого, если она тут вот так просто болтается сама по себе.
Я крепко схватилась и попыталась направить эту штуку, но Морелли уклонился.
— Еще не время, — сказал он.
Да что это такое, все время «еще не время»!
— Думаю, я готова.
— Не совсем, — возразил Морелли, спустившись пониже и творя своим языком еще более ужасную пытку.
Ну, ладно, ежели он, в самом деле, этого хочет, то прекрасно, потому что вообще-то мне такое сильно нравилось. Фактически, я уже была там. Еще секунд тридцать, и я улечу в великое запределье, вопя как баньши.
А потом он сдвинулся на дюйм влево… опять.
— Ублюдок, — произнесла я… в общем-то нежно. Я приподнялась и погладила его, услышав, как его дыхание сбилось от моего прикосновения. Я провела пальчиком по маленькой щели на вершине его штуковины, и Морелли весь замер. Уж тут-то я привлекла его внимание. Потом наклонила голову вниз и лизнула.
— Боже, — задохнулся Морелли, — не делай так. Я же не Супермен.
То-то же, будешь еще со мной шутить. Я отправилась в более решительную экспедицию по испробованию его на вкус, и вдруг Морелли возбудился и приступил к действиям. Мгновенно я оказалась на спине, а Морелли устроился сверху.
— Еще нет, — сказала я. — Еще не время.
Он натянул презерватив.
— Черта с два не время.
«Хе-хе-хе», — подумала я.
На следующее утро я проснулась в спутанном клубке из влажных простыней и теплого Морелли. Мы проделали солидную дыру в запасах презервативов, и я чувствовала себя расслабленной. Морелли рядом заворочался, и я крепко его обняла.
— Ммм, — произнес он.
Спустя два часа в коробке стало несколькими презервативами меньше, а мы с Морелли лежали лицами вниз, раскинув усталые конечности по кровати. Я думала, какая же все-таки превосходная вещь — секс, но, наверно, больше мне не будет ее нужно лет десять или пятнадцать. Я прикидывала расстояние от кровати до ванной и размышляла, смогу ли пройти так далеко. Зазвонил телефон, и Морелли передал его мне.